Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия

Выше я уже пояснил причину этого временного несчастья: Бог наделил нас страстями, напряженность которых соразмерна двум фазам комбинированного строя; они охватят примерно 70 тысячелетий, на протяжении которых каждый день будет столь изобиловать разнообразными наслаждениями, что наших душевных задатков для этого вряд ли будет достаточно и люди будут вынуждены систематически изощрять страсти в детях, чтобы те были способны вкушать бесчисленные наслаждения, предоставляемые новым социальным строем.

Если бы нашим предназначением была унылая цивилизация, Бог наделил бы нас страстями дряблыми и апатичными, какими хочет их видеть философия, страстями, соразмерными жалкому существованию, которое мы влачим вот уже пять тысячелетий. Бурный характер страстей, на которые мы сетуем, является залогом нашего грядущего счастья. Бог, очевидно, сформировал наши души для веков счастья, которые будут продолжаться в семь раз дольше, чем века несчастья. Перспектива 5–6 тысячелетий предварительных мучений не могла служить Богу достаточным основанием для наделения нас страстями дряблыми и философскими, приуроченными к бедствиям эпох цивилизации и варварства, но совершенно непригодными для 70 тысячелетий комбинированного строя, в который мы вступаем. Итак, мы должны уже теперь возблагодарить Бога за бурный характер наших страстей, который служил предметом нашего глумления и критики, пока мы не подозревали о существовании такого социального строя, который открывает простор их развитию и обеспечивает их удовлетворение.

Следовало ли Богу помешать этому неведению, наделить нас способностью предугадывания этих ярких судеб? Несомненно нет; ведь эта осведомленность была бы для наших праотцов источником непрерывного отчаяния, потому что несовершенство производства насильственно удерживало бы их в хаотическом строе. Несмотря на свое предвидение грядущего счастья, они, тем не менее, впали бы в дикое состояние, потому что комбинированный строй не мог сложиться до поднятия производства и роскоши на очень высокую ступень, от которой люди были весьма далеки в первый период. Потребовались века для создания пышности, необходимой комбинированному строю, а наши праотцы не пожелали бы совершенствовать производство ради блага тех поколений, которым предстояло народиться несколько тысячелетий спустя. Всеобщая апатия объяла бы народы; ни один человек не захотел бы работать, чтобы проложить путь к благосостоянию в столь отдаленном будущем, что наслаждаться им не могли рассчитывать ни его современники, ни их праправнуки. Даже и теперь, когда люди похваляются своей рассудительностью, они не желают заняться таким делом, как насаждение лесов, и только потому, что пользоваться этими лесами сможет лишь следующее поколение. Каким же образом наши первые прародители, еще менее разумные, чем мы, могли бы примириться с трудом, плод которого человечество пожало бы лишь спустя тысячелетия? Ведь для того чтобы поднять производство, науки и искусства на ступень совершенства, требуемую комбинированным строем, нужны были по крайней мере двадцать веков.

Как обстояло бы дело, если бы первые люди предугадали грядущую социальную гармонию, которая могла проявиться, лишь в результате многих веков промышленного прогресса? Весьма возможно, что вместо работы на эпоху, которая наступит через 2 тысячелетия, они постарались бы ей вредить и сообща сказали бы: «Зачем быть нам лакеями тех, кто народится 2 тысячи лет спустя! Оставим, задушим в корне эту промышленность, плодами которой воспользуются лишь они! Поскольку мы лишены ныне счастья, уготованного комбинированному строю, пусть же и наши потомки будут его лишены, как мы, и через 2 тысячелетия и через 20 тысячелетий; пускай и они живут так, как жили мы». Разве это не свойственно характеру человека?! Свидетельством тому отцы, которые вечно ставят в упрек детям роскошные нововведения, которыми не пользовались они в пору юности. Если бы на организацию прогрессивных серий нам потребовалось хотя бы 20 лет, кто из пожилых людей захотел бы этой организацией заняться? Опасаясь, что он до этого не доживет, каждый чувствовал бы отвращение к труду на благо наследников, неуверенный в том, что плодами этих трудов насладится он сам. Если я с такой уверенностью возвещаю универсальную гармонию в ближайшем будущем, так это потому, что организация социетарного строя потребует не свыше двух лет, с того момента, как какой-либо кантон подготовит здания и насаждения. Этот прекрасный социальный строй народился бы мгновенно, если бы где-либо можно было осуществить эти мероприятия, если бы существовали здания и плантации, которые можно бы использовать для фаланги прогрессивных серий. Итак, подготовка первого кантона потребует едва двух лет, а так, как даже самый дряхлый из людей может надеяться прожить еще два года, то, следовательно, ему будет улыбаться мысль организовать прогрессивные серии, увидеть их еще при жизни и затянуть при виде их кантату Симеона: «Ныне отпущаеши, Владыко, раба твоего с миром…»[52]