Теория четырех движений и всеобщих судеб. Проспект и анонс открытия

Чтобы продемонстрировать эту несостоятельность современных ученых, я приведу три примера их недомыслия, последствия которого для современного поколения весьма ощутимы:

1) франкмасонство; 2) островная монополия; 3) свобода торговли. Франкмасонство будет представлено мной с точки зрения той пользы, которую могли бы извлечь из него софисты; читатель увидит, что это общество могло служить для них ступенькой, чтобы воспрянуть от поражения, постигшего их в 1793 г., и возвыситься до почета и благосостояния. Они не сумели использовать эту возможность; но если они слепы в вопросах, касающихся влияния, лестного для их честолюбия, можно ли рассчитывать на их дальновидность там, где дело касается интересов всего рода человеческого?

Чуждые дальновидности, они использовали во вред человечеству то, что могло проложить путь социальному совершенствованию: островную монополию и торговый дух.

Доказывая это положение, я пойду вразрез со всеми системами, усвоенными в современной политике, и в особенности вразрез с предрассудками, восхваляющими свободу торговли, на самом деле лишь вредоносную, так, как философы ее проповедуют. Здесь мы убедимся в их слепоте и в том, что род человеческий подверг бы себя новым опасностям, вручив свою судьбу в руки ученых, восстающих против самых очевидных истин.

Первая демонстрация

О ФРАНКМАСОНСТВЕ И ЕГО ЕЩЕ НЕВЕДОМЫХ СВОЙСТВАХ

Бог – враг однообразия; ему угодно, чтобы движение непрестанно видоизменялось то в смысле восхождения, то в смысле нисхождения. С этой целью Бог способствует периодическому прорастанию в наших обществах семян, несущих новшества то благодетельные, то пагубные. От разума человеческого зависит умелое использование этих семян: глушение вредных, каковы политические клубы, и развитие добрых, каково франкмасонство, речь о котором будет ниже.

Какую пользу можно было извлечь из франкмасонства? Вопрос совершенно новый для века, который не сумел распознать возможностей, заложенных в этом учреждении; это драгоценный алмаз, которым мы пренебрегаем, не зная ему цены; не так ли и дикари Гвинейских островов попирали ногами золотые самородки, пока жадность европейцев не научила их понимать цену золота.

Воображая, что предаемся забавам, мы зачастую совершаем политические действия величайшей важности; таковы кружки или казино, о которых я уже говорил и которые являются зачаточной формой прогрессивного хозяйства. Это маленькое новшество могло бы опрокинуть весь строй Цивилизации, если бы получило некоторое распространение и если бы кружки вылились в постоянные хозяйственные единицы, обслуживающие холостяков различных возрастов, сообразно градации состояния. Вскоре члены такой ассоциации заметили бы, что страсти побуждают подразделить всякое общество на несколько неравных и соперничающих групп; после нескольких попыток этого рода мало-помалу удалось бы образовать трибу в составе девяти групп, где соперничество оказалось бы уравновешенным и гармонизованным. Видя, сколько приятного в таком хозяйстве, незамужние женщины торопились бы ему подражать, и вскоре строй Цивилизации был бы уничтожен без каких бы то ни было политических потрясений, к великому удивлению всех.

При помощи франкмасонства можно было произвести революцию менее блестящую, менее быструю, но все же весьма удачную; если современные ученые не сумели этого разглядеть, то объясняется это тем, что их разум всегда горделиво витает в облаках, вместо того чтобы придерживаться средней зоны – здравого смысла. Подражая орлу, пренебрегающему мошкарой, они теряют чуткость к явлениям природы, которые всегда чрезвычайно просты.

С середины XVIII века они жаждали произвести какую-нибудь революцию, чтобы возвыситься на ступень благосостояния. Им это удалось; но перед ними было несколько путей. Приходилось выбирать; посмотрим же, какой другой путь более соответствовал благу рода человеческого и их собственному благу. Перехожу к этому вопросу.

До 1789 г. ум человека жаждал нового, и религиозная секта, возникни она в эту пору, обладала бы большими шансами на успех, чем некогда Магомет и Лютер. В соответствии с духом этого века нужна была секта, благосклонно относящаяся к наслаждениям; между тем философам и в голову не пришло основать такую секту даже в 1795 г., когда каждый был волен основывать религии, сколь бы бесцветны они ни были.

После полного провала в 1793 г. им не оставалось ничего другого, как бросить поприще, столь явно негодное, резко порвать со своими собственными догмами, и открыто заключить мир с природой, узаконив страсть к наслаждениям, с которой приходится мириться, поскольку одолеть ее не удается.