Теория литературы. Проблемы и результаты

При нормальной записи ноты партитуры фиксируют одну и ту же музыкальную мелодию, разложенную по разным инструментальным партиям «в столбик», одна под другой, то есть у этой записи двумерная, линейно-многослойная структура; как музыкальные ноты на одной вертикальной линии в этой записи образуют один аккорд, так и сходные мифологические мотивы составляют один обобщенный мотив, но его элементы развернуты по горизонтали, в синтагме сказания. Сопоставляя обработанные, литературно зафиксированные мифы и мифы бесписьменных первобытных народов, Леви-Стросс показывает, что их эпизоды повторяют друг друга как вариации одной той же синтагмы и разрабатывают одну и ту же семантическую оппозицию. Так, в фиванском цикле греческих мифов это вопрос о происхождении человека: возникает ли человек хтонически, из земли, или же рождается подобно животным? По ходу развертывания мифологического предания то один, то другой член этой оппозиции усиливается или ослабляется: из посеянных Кадмом зубов дракона вырастают из земли вооруженные воины; люди то чудовищно гипертрофируют свои родственные связи, то преступно отрицают их (Эдип убивает отца и женится на матери, раздор и война братьев сменяются сестринским подвигом Антигоны, которая в конце концов гибнет, заживо похороненная в земле); ту же семантику заключают некоторые имена персонажей («Эдип» значит «пухлоногий», прикованный к земле хромец). Семантический анализ Леви-Стросса позволяет распознать не только формальное сходство разных преданий, которое замечали и до него, но также базовую семантическую оппозицию, которая в них варьируется и развивается по пути последовательной медиации – ослабления остроты противоречия. В первоначальных эпизодах мифа два члена оппозиции непримиримы, а затем через преступления, искупления и подвиги их противоречие постепенно сглаживается, происходит обмен признаками. Таким образом, миф по Леви-Строссу – не статичный механизм самоповторения, твердящий одно и то же, но необратимое движение вперед по пути медиации.

Понимаемый в таком динамическом смысле, миф движется к самопреодолению – его разные «музыкальные партии» развертываются в цепочку, структурируемую процессом медиации, и в итоге образуют замкнутый литературный сюжет. В этой точке и берет его Лотман. Центральное «мифопорождающее устройство» культуры было целостным пространственным образованием, которое теперь преобразуется в дискретную линейную структуру и тем самым сближается с дискретными периферийными текстами культуры – анекдотами. «…Центральная сфера культуры строится по принципу интегрированного структурного целого – фразы, периферийная организуется как кумулятивная цепочка, образуемая простым присоединением структурно самостоятельных единиц»[372]. На литературной стадии культуры происходит «перевод мифологического текста в линейное повествование»[373] и возникает сюжет как закрытая, неповторяющаяся синтагма. Определяющим фактором этого преобразования является возникновение в тексте начала и конца (ср. различение закрытого и открытого текста в статье Лотмана «Риторика» и его значение для теории жанра – § 9, 20).

Говоря о «фразовом» и «кумулятивном» построении сюжета, Лотман пользуется уже указанной выше оппозицией «циклических» и «кумулятивных» сюжетов в фольклоре (§ 30), но логические атрибуты этих понятий у него иные. За профанно-кумулятивным сюжетом можно лишь следить, тогда как сакрально-фразовый следует понимать. Понимание текста – это снятие, преодоление его повествовательности; поняв текст как фразу, мы оставляем позади его временное развитие, в том числе временное развитие его событий (если это повествование). Иными словами, при образовании сюжета dianoia в нем преодолевает mythos.