Теория всего. Интегральный подход к бизнесу, политике, науке и духовности

4. Как отмечает Джон Пассмор (в книге «Сто лет философии»): «В одной из своих самых ранних речей [Джон Стюарт] Милль объявил, что он разделяет убежденность своего отца в возможности усовершенствования человека; та же самая вера не менее ярко выражена и в поздних трудах Милля. Он всегда с ходу отвергал возможность врожденных различий, что наиболее страстно было выражено в его труде „Подчиненность женщины“ (1869), в котором он утверждал, что даже „наименее оспариваемые различия» между полами таковы, что „они, вполне возможно, произведены обстоятельствами [объективная причинность] без каких-либо различий в способностях, данных от природы [субъективная причинность]“». Всегда есть чистая доска, на которую можно излить более совершенный мир извне, без какого-либо рассмотрения того вопроса, существуют ли внутренние реалии, которые также требуют рассмотрения. «Чистая доска» означала радикальную социальную политику. «Ассоцианизм, по взглядам Милля, не есть только лишь психологическая гипотеза, которую необходимо открыто изучить: это существеннейшая презумпция для радикальной социальной политики».

То же самое справедливо и для эмпиризма: это не просто эпистемология, а план для социального действия, основывающегося почти всецело на объективной причинности (и имплицитном отрицании субъективной причинности), что и представляло одну из основных мотиваций для его принятия. «Эмпиризм, аналогично этому, есть нечто большее, нежели эпистемологический анализ; не быть эмпириком – означает прослыть сторонником „господствующей системы“: быть приверженцем „священных“ доктрин и социальных институтов». Вера во что-либо, кроме эмпиризма, есть, по словам Милля, «оказание величайшей поддержки ложным доктринам и плохим социальным институтам». Эмпиризм, таким образом, представляет собой путь к безграничному совершенствованию человека (отсюда и появляется «усовершенствование» в качестве пункта повестки социальной инженерии).

С другой стороны, как мы увидим, это было благородной попыткой перейти от этноцентрических концепций врожденных, но зачастую дискриминирующих по своему характеру «различий» (например, веры в то, что язычники рождаются уже бездушными) к мироцентрической и постконвенциональной морали, настолько освобожденной от предрассудков и предубеждений, насколько возможно (и я разделяю данную мотивацию). Факт же в том, что значительная часть «господствующей системы» – которая во времена Милля включала этноцентрические и мификочленские доктрины Церкви («священных социальных институтов») – в действительности нуждается в критической переоценке, а эмпиризм, совершенно определенно, способен в этом помочь (ведь он ставит под сомнение эмпирические заявления узкой религии). С другой же стороны, отрицая то, что у внутренних измерений есть своя реальность, свои области, стадии и состояния – и на самом деле сводя их до простых отпечатков сенсомоторного мира, – либеральная философия и психология серьезно мешают достижению собственных же целей. Если они будут придерживаться исключительно идеологии сенсорного эмпиризма и чистой доски, то окажутся основной причиной мировоззрения научного материализма – флатландского взгляда на вселенную, который в действительности подрывает и иногда грубейшим образом нарушает рост и развитие внутренних измерений. Если и может быть «безграничное усовершенствование» человека, то оно лежит не просто в развитии внешних измерений, но также и в понимании спирали внутреннего развития. Как мы увидим на страницах данной главы, либеральная «чистая доска» благородно нацеливалась на мироцентрическое моральное сознание и затем сама же и закрыла к нему дорогу. Именно поэтому чем более «либеральным» и «разрешающим» становится общество, тем меньше в нем может процветать либерализм. Когда все позиции считаются равными и не выносится «никаких суждений» в отношении различных позиций – дескать, ни одну из них нельзя «притеснять», – тогда эгоцентризм и этноцентризм получают карт-бланш и все условия для процветания, и тогда само существование мироцентрического либерализма оказывается под серьезной угрозой. Традиционный либерализм своей деятельностью подрывает основания самого же традиционного либерализма. См. «Один вкус», записи от 3 и 15 октября и 10 декабря, а также «Бумерит». Поскольку волна мифического членства (синий мем) – это нормальная и необходимая волна человеческого развития, подлинно интегральная политика, основывающаяся на первичной директиве, должна осознать совершенно необходимую (но и ограниченную) роль, которую синий мем играет в любом обществе. Она не будет просто пытаться его разрушить, чем занимается либеральный зеленый мем всякий раз, когда получает такую возможность. Зеленый разрушает синий – это один из настоящих политических кошмаров в нашей стране и за рубежом.