test

- Потом отдохну. – Джорах ухватился за рейлинг и огляделся. Корабль дрейфовал в миле или двух от Асшая; город чарующе искрился в спускающихся сумерках, и даже отсюда можно было видеть свет и чувствовать дым огромного костра, который горел перед храмом Рглора. Вероятно, появление настоящего живого дракона повергло местных жителей в религиозный экстаз, и Джорах подумал, что по крайней мере теперь можно никому не представляться. Он хотел было спросить, где дракон, потом взглянул вниз и увидел его.

Дрогон был привязан за кормой «Пряного Ветра» в импровизированном свертке из парусины, который оберегал его от воды. Какой-то умелец подвязал его так, чтобы облегчить нагрузку на киль, и черный дракон свернулся клубком, словно обиженный ребенок, злобно кося на них красным глазом. Из его ноздрей поднимались струйки дыма, но обычно блестящая чешуя потускнела, а раненое крыло свисало под таким неестественным углом, что было ясно – лететь он не может. Чудо еще, что он донес их так далеко и так быстро.

- Спасибо, - шепнул Джорах чудовищу. Дракон пренебрежительно фыркнул, рассыпав сноп искр, и повернулся к своей хозяйке. – Вот ведь адское пламя! Как же вам удалось освободить его?

- В буквальном смысле с помощью пламени. – Дени улыбнулась уголком рта и, кивнув на высокую девушку, продолжила: - Это Коиджа придумала. Корабль… он тонул, Дрогон был все еще в ловушке, так что она велела своим людям поджечь его.

Ну да, подумал Джорах, конечно, это сработало. Но тут он заметил слезы в глазах Дени, увидел, как дрожит ее подбородок и понял, что она горюет по ни в чем не повинным морякам, обреченным из-за нее на страшную гибель в горящем корабле. Ее противоречивые поступки выбивали его из колеи – она без малейшего колебания приказала Дрогону сжечь кхала Чхако, а теперь оплакивает тех, чьими жизнями пришлось пожертвовать, чтобы спасти дракона, жалеет людей, которых даже не знала. Временами она вела себя так… по-таргариенски, а иногда – просто как добрая и отзывчивая молодая женщина, выросшая в нужде, но не ожесточившаяся.

Впрочем, можно было возразить, что именно из-за этого своего сострадания она потеряла Миэрин, но Джораху не хотелось снова думать об этом. Он повернулся к Дени, пытаясь показать ей, что готов утешить ее, если она позволит, но она по-прежнему держалась отчужденно. Почувствовав это, он подавил разочарование и повернулся к Коидже.

- Мы обязаны жизнью вам и вашим людям. Благодарю вас.

- Не стоит, добрый медведь. Мать драконов говорит, вы направляетесь в Асшай. Зачем? Отсюда мы идем в Высокодрев. Трюмы моего отца полны руды, драгоценных камней, янтаря и драконьего стекла. Он станет богачом, когда продаст все это. Плывите с нами. На Летних Островах вы отдохнете на белом песке под пальмами и голубым небом и забудете о боли и холоде.

- Если бы я могла, я бы так и сделала, - тихо ответила Дени. – Но это не мой путь. Я еду в Асшай.

- Как скажешь, Мать драконов. Но красные жрецы заберут тебя и твоего сына, они… изменят тебя. Ты никогда не думала, почему они столько времени процветают здесь, у Тени?

Она так произнесла последние два слова, что у Джораха по спине поползли мурашки. «Она пытается предупредить нас», - понял он.

- Скажи, Коиджа, ты ведь часто здесь бываешь. Что это за Тень, почему Асшай у Тени?

Высокая летнийка задумалась и наконец ответила:

- Я не могу ответить на этот вопрос, добрый медведь. Но красные жрецы – это огонь, воплощение огня, и этот огонь порождает самые мрачные тени.

Дени засмеялась.

- Если они захотят сжечь меня, им придется много нового узнать об огне.

И все-таки Коиджа сомневалась.

- Может, и так. А известно ли тебе, что красные жрецы говорят, будто весь мир состоит из двух половин, которые все время воюют, которые противоположны друг другу? А противоположность огня – это лед. Они называют его Великий Иной… но он не более иной, чем все их колдовство.

Что-то в ее голосе заставило Джораха вспомнить страшные истории, которые рассказывали у очага. Стояла зима, снег засыпал все вокруг; тогда он был совсем еще мальчишкой. Он вспомнил отца, девятьсот девяносто седьмого лорда-командующего Ночного Дозора, и слухи о том, что напало на него и его людей во время их большого похода за Стену. Он попытался было выкинуть все это из головы, но ему не удалось бы прожить так долго, если бы он не прислушивался к своему чутью, и это навело его еще на одну мысль.

- В Волантисе был один жрец – его звали Бенетто или Бенерро, он проповедовал, что Де… ее величество – возрожденный Азор Ахаи, воплощение их древнего пророчества. Он даже хотел отправить к ней красного жреца по имени Мокорро. Мы плыли с ним на одном корабле, но он, скорее всего, утонул во время кораблекрушения.

- Это вряд ли. Их непросто убить. – Коиджа пристально посмотрела на них, а потом обратилась к Дени. – Мы как-то подвозили твоего родича. Мы везли его, жирного Сэма и одичалую девушку из Браавоса в Старомест. Он говорил про тебя то же самое.

Дени удивилась.

- У меня нет живых родственников.