test

С этой вдохновляющей мыслью Джейме полез наверх. После подъема по Башне Белого Меча ему было уже не так страшно, и он поднялся довольно высоко. Встревоженное лицо Томмена внизу становилось все меньше и меньше. Тяжело дыша и превозмогая боль в груди, Джейме осторожно перебирался со ступеньки на ступеньку. Наконец он добрался до самого верха. Дневной свет и улицы Королевской Гавани были уже на расстоянии человеческого роста. Однако чтобы вылезти, придется перепрыгнуть с одного края сточного колодца на другой, а между ними футов шесть, и места для разбега нет.

Джейме примерился, неустойчиво балансируя на ступеньках. Он глубоко вдохнул, весь подобрался, качнулся из стороны в сторону и прыгнул вперед, словно пьяница, вываливающийся из двери таверны.

На один страшный миг он завис в воздухе, но тут же врезался в благословенно твердый камень. После таких акробатических упражнений его с радостью примет любой вестеросский балаган – спешите видеть, неповторимый Цареубийца, падает на задницу всего за пенни! В очередной раз прокляв свое слишком живое воображение, Джейме, отдуваясь, поднялся на ноги. Ободряюще махнув Томмену, он отпихнул в сторону решетку, пошарил снаружи, уцепился за что-то и вытащил свою тощую задницу наверх, на улицу.

Джейме немного полежал, восстанавливая дыхание, потом перекатился на живот и с трудом встал. День клонился к закату, бледный свет начал тускнеть, на землю падали длинные лиловые тени. Кажется, никто не заметил, что из выгребной ямы вылез один из самых разыскиваемых беглых преступников в королевстве. Все окна и двери были наглухо закрыты. Джейме поднял решетку и положил ее на место, пожалев, что ему нечем ее отметить. Хотя все равно без толку. В Блошином Конце – а это был именно он - улицы никак не называются, так что придется ориентироваться по памяти. Джейме чувствовал, что было крайне неосмотрительно оставить Томмена в подземелье, но он уже не мог вернуться назад.

Джейме выпрямился, пошел вперед и вдруг поймал себя на том, что даже грязный, раненый, голодный, в бегах, он все равно держится как рыцарь или благородный лорд. У него есть меч, однако будет лучше спрятать его под одеждой. По городским улицам шляются скучающие бездельники, которые придерживаются того же обычая, что и брави в Браавосе; любого, у кого есть оружие, можно вызвать на поединок без всякой причины. Обычно Золотые плащи хватают нарушителей порядка, но Джейме уже много недель не видел ни одного мало-мальски годного к службе, трезвого и вообще живого стражника. А сейчас, в отсутствие королевской власти, после того как город едва устоял после атаки Таргариенов, люди предоставлены сами себе и вынуждены сами себя защищать, поэтому здесь действует право сильного.

Сгорбившись и шаркая ногами, Джейме выбрался из лабиринта темных переулков и оказался на улице Сестер. На вершине холма Рейенис возвышались черные зловещие развалины Драконьего Логова. Джейме остановился, пораженный внезапной догадкой. Огромное здание, построенное по велению Таргариенов, сотню лет пустовало – его бронзовые ворота были заперты, мраморный купол обвалился… но во время Великого Весеннего Поветрия туда сбросили мертвые тела и сожгли диким огнем. Тогда ядовитое зеленое пламя осветило всю столицу. Более того, во время восстания Роберта, Россарт заложил по всему городу запасы дикого огня, но больше всего сосудов он поместил в Драконье Логово – Безумный Король считал, что там он сможет превратиться в дракона. Джейме убил их обоих, прежде чем они успели претворить свой план в жизнь, но что если?..

Твою ж мать. Есть еще один выход – вломиться прямо в Гильдию алхимиков. Джейме решил, что, если потребуется, обязательно навестит пиромантов, но лучше начать с Драконьего Логова.

Оставаться на улице Сестер было неразумно, - так Джейме был у всех на виду, - поэтому он, пригнувшись, вернулся в темную паутину переулков. Вдалеке слышался низкий рокот колоколов Великой Септы Бейелора, возвещающий о наступлении ночи. Джейме заметил несколько чумазых лиц, выглядывающих из-за ставен и из подворотен, но никто не попытался окликнуть его или остановить. Он явно не похож на легкую добычу; слишком высокий и держится прямо, а знаменитая золотая рука закрыта черной перчаткой. Иначе какой-нибудь отчаянный оборванец мог бы попытаться…

- Эй, ты! Куда пошел, говнюк?