test

Сир Джастин принялся командовать высадкой. Давос взглянул в сторону – и замер, не веря своим глазам. Может быть, это от горя, усталости и вины, а может, просто призрак… но нет, глаза его не обманывали. Сердце гулко забилось в груди. Перед ним стоял Эдрик Шторм, только выше, сильнее и старше, без флорентовских ушей, с угольно-черными волосами и синими глазами. Без всякого сомнения – настоящий Баратеон. Молодой человек был такой же грязный и усталый, как все остальные, в руке он держал шлем в виде бычьей головы.

- Эй, парень, как тебя зовут? – обратился к нему Давос.

Юноша вздрогнул от неожиданности и смутился.

- Джендри, - ответил он. – Сир Джендри из Полого холма. Я был с Братством, а потом… приплыл сюда. Чтобы сражаться, как настоящий рыцарь. Защищать простой народ. Я поступил как велит долг.

- Да, уверен, что так. А до того… откуда ты родом?

- Из Королевской Гавани. – Джендри поскреб подбородок. – Во всяком случае, там я родился и прожил большую часть жизни. – Он нахмурился, словно заподозрил что-то. – А почему вы спрашиваете?

- Просто… ты знаешь, кто твой отец?

- Скорее всего, какой-то пьяница.

- Нет, парень, не пьяница. Хотя нет, он был пьяницей, но не в том смысле, в котором ты думаешь. Если ты захочешь уехать отсюда и поплывешь с нами, то узнаешь.

- Это еще почему? – заявил Джендри. – С чего вы взяли, что…

- Твоим отцом был король Роберт, парень, - без обиняков сказал ему Давос. – А его брат, король Станнис, недавно умер. Похоже, ты старший из наследников дома Баратеонов.

Как и ожидалось, это известие поразило Джендри до глубины души. Он стоял столбом, открывая и закрывая рот, но так и не нашелся, что сказать. У него явно в голове не укладывалось, как рожденный бастардом нищий межевой рыцарь может подняться до наследника одного из великих домов Вестероса. Впрочем, позже можно будет получить указ о признании его законным наследником, если для этого найдется время. Давос снова взглянул на северное небо; тучи выглядели еще более зловещими, чем раньше, в воздухе пахло снегом и дымом. Мир трещит по швам. Что же сделал Джон Сноу? Что? Что?

Люди Мандерли устало высаживались на берег, явно намереваясь остаться здесь; это их город, их дом, и если это последняя ночь в их жизни, они проведут ее здесь, и нигде больше. Но Давос был здесь чужим, и, несмотря на соблазн остаться, он не мог задерживаться в Белой Гавани. На крыльях неба или в глубине моря, сколько бы времени ему ни было отпущено, он обязан исполнить свой долг.

Поэтому, вместе с людьми Баратеона, лордом Эдмаром и остальными, кто решил не оставаться в Белой Гавани, - включая сира Джендри, который был слишком потрясен, чтобы возражать, когда его взяли под стражу, - Давос вернулся на корабль. Его прощание с лордом Мандерли было кратким и тихим; они пожелали друг другу удачи и разошлись. Если он сможет отстроить город заново, если Север снова возродится… но это при условии, что здесь останется хоть кто-то живой, что солнце взойдет. Однако ночь, казалось, лишь стала темнее. Конец всего сущего.

И все же Давос Сиворт наконец обрел покой. Он сделал свой выбор, служил своему королю как мог, столкнулся с величайшим злом. Внутренним взором он видел, как его жена стоит на пороге их дома на Мысе Гнева, протягивая к нему руки, ее юбки развеваются на ветру. Он страстно хотел вернуться домой, встретиться с ней, и если повезет, если боги будут милостивы, состариться вместе с ней. Если нет, будь что будет. Все кончено. Все кончено.

Корабли вновь подняли паруса. Давос вдохнул бодрящий соленый воздух и вновь почувствовал себя молодым. Ветер в лицо, шторм за спиной – луковый рыцарь не жалел ни о том, что совершил, ни о том, что совершает сейчас.

Ладьи плавно двигались по черному морю. На небе не было ни звезд, ни луны, - лишь фонарь, раскачивающийся на носу, освещал морякам путь. Наконец-то Давос плыл домой.

Комментарий к Давос

Станнис, Станнис… Рыдаю.

========== Сэмвел ==========

От земли до самого неба, кругом было черным-черно. Ветер скребком проходился по земле, плача, словно потерявшийся ребенок. Сэм стоял, опершись на меч. Пот замерзал на затылке, застывал под одеждой, каждый глоток студеного воздуха ножом резал истерзанные легкие. Он настолько устал, что не знал, как еще держится на ногах, - даже сильнее, чем во время бегства с Кулака Первых Людей. Снег все падал и падал с угольно-черного неба, оседая на капюшоне и плечах. Сэм сражался, сколько себя помнил, и собирался сражаться, пока не забудет все остальное. Поднять меч, взмахнуть, опустить… не дайте факелам погаснуть… бледные руки скребут по огромным ледяным глыбам, а те немногие лучники, что остались, выпускают залп за залпом, обрушивая на упырей огненный дождь… пылающие стрелы со свистом падают на землю, словно звезды. Лучниками командовал Кожаный, но он мертв. Сэм не знал, как и когда это случилось. Уже не важно. Все они скоро погибнут. Но сейчас здесь командует он, Сэм, и ему нельзя умирать. Не теперь. Поэтому он, срывая голос, приказывал своим людям держать строй, держать, держать, держать.