test

- Д-да, - пробормотал Сэм. У него лицо Джона, но, может быть, это уже не Джон. Однако никто не разделял его мрачных предчувствий. Все радостно высыпали на мороз, даже Хобб и Джейни. Дракон приземлился во дворе. В зелено-бронзовой чешуе отражался свет немногочисленных факелов.

Всадник остановил дракона, но не спешился. Он оглядывал жалкую горстку людей внизу, а потом голосом Джона произнес:

- Леди Джейни.

Девочка, которая не была его младшей сестрой, вздрогнула, отшатнулась, но через мгновение неожиданно взяла себя в руки и шагнула вперед.

- Да, милорд, - пролепетала она.

- У меня для вас подарок. – Джон сунул руку в мешок, привязанный к шее дракона, вытащил оттуда какой-то предмет и бросил в снег к ее ногам. Раздались удивленные и испуганные возгласы, и Сэма едва не стошнило, когда он понял, что это отрубленная голова. Глаза у мертвеца были столь же неестественно голубыми, как у тех тварей, с которыми они сражались, но более мутные, безжизненные, тусклые. Пряди длинных ломких темных волос обгорели, а плоть на обрубке шеи, там, где голова Рамси Болтона была безжалостно отделена от туловища, почернела. Все стояли, словно громом пораженные.

- Вы отомщены, миледи, - продолжил Джон. – Его убил Теон Грейджой, воздав возмездие за все то, что он сделал с вами обоими, и не позволив ему совершить еще худшие злодеяния. Понимаю, это не поможет вам забыть те страдания, которые вам пришлось вынести, но надеюсь, вам станет немного легче.

Джейни не могла вымолвить ни слова. Будто лишившись последних сил, она опустилась на колени.

- Теон, - наконец выговорила она. – Теон… спас меня… и убил его?

- Да, насколько мне известно, - сказал Джон. – Надеюсь, у него хватило ума уйти на юг с остальными. Я вернулся из Дредфорта, чтобы выполнить свой долг. Король Станнис подул в Рог Рассвета и отдал за это свою жизнь. Теперь весь мир стоит на грани.

Бывшие люди королевы, надевшие черное, вздрогнули, - хотя, возможно, они были более преданы Рглору, чем самому Станнису, - и вознесли молитвы Красному богу об упокое души короля. Сэм не мог отвести глаз с отрубленной головы Рамси Болтона, опасаясь, что она вот-вот оживет или что Джейни с криком убежит (это вполне объяснимо в ее состоянии). Но Джейни не убежала. В гробовом молчании девочка подняла полные слез глаза и впервые с тех пор, как попала на Стену, или даже с тех пор, как начались ее страшные испытания, улыбнулась.

- С-спасибо вам, лорд Сноу.

- Не благодарите меня, - ровным голосом ответил Джон. Он не снял плащ, поэтому никто не видел его лица. – Берите все припасы, какие сможете унести, - обратился он к самым сильным из оставшихся дозорных. – Забирайте молодых и больных, если они вас не сильно замедлят. Уходите.

- Что? Покинуть Стену? Покинуть Дозор? – изумленно спросил один из воинов. – М’лорд Тарли сказал, что отрубит нам головы, если мы дезертируем.

Джон скованно повернулся и с некоторым удивлением взглянул на Сэма.

- Он поступил так, как должно, когда в этом была необходимость, - помедлив, произнес он. – Сейчас я приказываю иначе. Теперь вам не имеет смысла оставаться здесь. Вы храбро сражались, но врагов намного больше. Вы все должны уйти.

По рядам дозорных прокатился наполовину благоговейный, наполовину испуганный шепот. Наконец Хобб хлопнул в ладоши, подгоняя всех быстрее исполнять приказ лорда-командующего, и началась медленная, беспорядочная эвакуация Черного замка. Братья отворили погреба, набили мешки едой, запрягли последних оставшихся лошадей. Ребенка Лилли, его кормилицу, Селису и Вель укутали в меха и посадили в сани. Селиса вся тряслась и бормотала нечто нечленораздельное. Вель огляделась, ища взглядом Джона.

- Эй, ворона! – слабым голосом позвала она. – Джон!

Джон вздрогнул от неожиданности и повернулся. Капюшон упал с его головы, и Сэм лишился дара речи. Лицо Джона было бледным и прекрасным, словно вырезанным из льда, вылепленным из северного снега, который дал ему имя, а глаза его были черны как ночь; белков не осталось, только две бездонные пропасти, ведущие на дно самого глубокого пекла. Однако при виде одичалой Джон поколебался и на миг стал похожим на себя прежнего, но потом взял себя в руки, пересек людный двор и подошел к ней.

- Миледи.

Вель попыталась протянуть к нему руку, но у нее не было сил.

- Ты делаешь все что угодно, только не то, что положено, - с жаром заявила она. – Попробуй только тронь жирного Сэма, и я сама тебя прикончу, понял?

Губы Джона искривились в странной, почти жестокой улыбке.

- Не вижу предмета для беспокойства, - сказал он, словно говоря сам с собой, потом взял черной рукой ее белую руку и поцеловал. – Прощай, Вель. Да пребудут с тобой боги.