Я намертво вцепилась в деревянные ручки кресла, как будто ждала землетрясения. Голова звенела, и этот звон парализовал всякую активность моего серого вещества. В нем не возникало ни единой, даже малюсенькой, мысли.
— Вот увидите, — продолжил мой собеседник, — сейчас начнется волна выступлений борцов за права человека на прогресс. Гуманишей обяжут использовать противопожарную систему, а потом и другие плоды науки и техники. У нас отнимут свободу выбора, а у Била Фримэна поднимется рейтинг, и он обеспечит себе голоса для переизбрания его на второй срок.
Я продолжала находиться в недвижимом и безмолвном состоянии.
— Короче говоря, — подытожил он, — нам необходима защита перед конгрессом и лично президентом. Нам нужен эксперт, который умеет отстаивать наши интересы и вести переговоры. Поэтому вы здесь.
Мое серое вещество медленно начинало раскачиваться, и я спросила:
— А во-вторых? Кому еще это выгодно?
— Второй — Вильям Ботс, глава концерна Роботикс. Если добровольные поселения будут запрещены, а гуманиши вольются в широкую толпу потребителей, то для Роботикс это означает довольно большое расширение рынка и, в итоге, увеличение прибыли.
3. Прогресс спешит на помощь
Расследование не входило в мои обязанности. Так сказал Айван Тред. Но каким образом я могла защищать гуманишей, не зная истинного положения дел — не зная, почему сгорел Кингтаун? Разве без этого можно выработать стратегию поведения или сформулировать требования конгрессу?