The Routledge Handbook of Philosophy of Animal Minds

Итак, здесь есть две черты, которые имеют правдоподобную связь с субъективным опытом, но они не выглядят как разные пути к одному и тому же. Они ведут к разным вещам. Обе черты можно свести к идее, что есть "нечто, как будто быть" одним из этих животных, но оценочные и перцептивные формы этого ощущения "как будто что-то" различны. Животные могут обрести оба признака, либо сначала один, потом другой, либо оба сразу. Они также могут перестать приобретать одну из них, если вторая по каким-то причинам окажется бесполезной или исключенной. Все ли последовательности одинаково правдоподобны в принципе? Спекулятивно я предполагаю, что пути "только оценка" и " оценка → восприятие" могут быть менее простыми. Животные должны обладать довольно сложными поведенческими способностями, чтобы сложная оценка принесла им много пользы, а если они обладают такими сложными поведенческими способностями, то им может понадобиться и довольно сложное восприятие. Обратное не верно: если ваша жизнь коротка и рутинизирована, то оценка может оставаться простой, даже если вам приходится решать сложные сенсомоторные задачи. В этом случае трудно начать с оценочной формы сознания и перейти к перцептивной, но легче двигаться в другом направлении. Я говорю об этой асимметрии условно, и, возможно, я также недооцениваю брюхоногих моллюсков (Gelperin 2013).

Ранее я уже обсуждал взгляд Фейнберга и Маллатта на ощущение и сознание (2016). В своем полном исследовании они выделяют несколько видов сознания: экстероцептивное, интероцептивное и аффективное (иногда объединяя их в сенсорное и аффективное сознание). Они считают инструментальное обучение важным с аффективной стороны и отмечают возможную роль брюхоногих моллюсков как более богатых с аффективной, чем с сенсорной стороны. Но они объединяют членистоногих в один случай, который, вероятно, демонстрирует все их разновидности сознания. Я же считаю, что членистоногие могут заметно отличаться друг от друга. Некоторые морские ракообразные долгожители и, возможно, имеют более "открытую" жизнь, чем членистоногие на суше. Адамо (2016), комментируя утверждения Клейна и Баррона о сознании насекомых, также отмечает, что насекомые, как правило, испытывают селективное давление, направленное на уменьшение размера их мозга. Недолговечное животное с небольшими возможностями для гибкого, открытого поведения, которое также находится под давлением, чтобы сохранить свой мозг маленьким, может сохранить свои оценочные механизмы простыми - слишком простыми для сознания. Работа Элвуда (о которой говорилось выше) показывает, что доказательства наличия боли у некоторых ракообразных довольно сильны - сильнее, чем у насекомых, которые, насколько мне известно, не участвуют в поведенческих компромиссах или лечении ран, как это наблюдается у ракообразных (Eisemann et al. 1984, Sneddon et al. 2014). С другой стороны, инструментальное обучение было обнаружено у насекомых нескольких видов, включая обучение на основе аверсивных стимулов (тепло).

Таким образом, по крайней мере в принципе, мы видим несколько различных путей, по которым могли пойти животные в процессе эволюции сознания, а также значительную вероятность нескольких вариантов. Единственный вариант пути правдоподобен только в том случае, если сознание эволюционно очень поверхностно, ограничено такими животными, как мы, или очень глубоко, зарождаясь на ранних этапах жизни животных или даже раньше.

 

Часть 4. Чтение мыслей

Глава 21. Чтение мыслей животных. Проблема и способы ее решения

Роберт Лурц

Введение