The Routledge Handbook of Philosophy of Animal Minds

Особый интерес в данном контексте представляют сходства между взаимодействием попугая и человека и некоторыми знакомыми парадигмами усвоения слов детьми. В частности, рассмотрим знакомую парадигму усвоения слов: ребенок производит неязыковое добровольное экспрессивное поведение, а взрослый предлагает обозначение для намеренного объекта или других аспектов деятельности ребенка. Так, например, наблюдая за экспрессивным поведением прелингвистических детей, мы иногда говорим такие вещи, как: "Ты устал, не так ли?", "Ты хочешь Тедди, не так ли?". "Ты так боишься этой собаки" и т. д. В таких случаях лингвистический взрослый осуществляет переход к зарождающемуся языковому поведению, передавая ребенку новое выразительное средство для артикуляции тех аспектов психологического состояния, которые проявляются в поведении, - характер состояния, степень, интенциональный объект и другие особенности. (Эта парадигма "передачи выразительных средств", как я утверждаю, лежит в основе некоторых протоколов изучения языка не только попугаев, но и обезьян и дельфинов, а также усвоения животными человеческих жестов, таких как указание). По крайней мере отчасти потому, что Алекс мог показать своим дрессировщикам свои аффективные и когнитивные состояния - что удерживает его внимание, на чем он сосредоточен, что ему интересно, чего он хочет или в чем нуждается, скучает ли он, возбужден, устал, взволнован, встревожен и так далее, - дрессировщики могли предложить ему соответствующие обозначения, которые он мог затем (благодаря своей способности к вокальной имитации) использовать в эффективной коммуникации, включающей звуки речи.

Экспрессивная парадигма птичьего обучения ярлыкам наводит на мысль о возможной негритянской траектории. Мы бы искали аналог в филогенезе только что описанной экспрессивно-вегетативной передачи от человека к животному. В абстрактных терминах нам нужно что-то вроде следующей эволюционной прогрессии: на начальном этапе у нас есть существо, производящее экспрессивную, необученную, функционально референтную вокализацию; и у нас есть реципиент, чье внимание привлечено к референтной цели вокализации. На следующем этапе реципиент спонтанно имитирует вокализацию в резонансе с интенциональным психологическим состоянием, выраженным производителем. Реципиент стал (добровольным) производителем.