Читаем The Story of Civilization 10 полностью

Сэр, я испытываю острую неприязнь к социальным классам, которые доминируют над другими. ...Мне нетрудно признаться в этом вам, отпрыску прославленного рода..... Я ненавижу великих, я ненавижу их положение, их суровость, их предрассудки, ... их пороки..... В таком настроении я отправился, как заведенный, в замок [Люксембургов] в Монморанси. Тогда я увидел хозяев; они любили меня, а я, сударь, любил их и буду любить, пока жив..... Я бы отдал им, не скажу, что жизнь, ибо этот дар был бы слабым; ...но я отдам им единственную славу, которая когда-либо касалась моего сердца, - честь, которую я жду от потомства и которую оно мне непременно воздаст, ибо это мне причитается, а потомство всегда справедливо".

Одну бывшую подругу он надеялся сохранить - госпожу д'Удето; но Сен-Ламбер упрекнул ее за сплетни, в которых Париж связывал ее имя с именем Руссо, и она велела Руссо воздержаться от писем к ней. Он вспомнил, что признался в своей страсти к ней Дидро; теперь он пришел к выводу, что именно Дидро болтал об этом в салонах, и "я решил порвать с ним навсегда".46

Он выбрал самый неудачный момент и средство. 27 июля 1758 года Гель-ветий опубликовал в "De l'Esprit" мощную атаку на католическое духовенство. Последовавший за этим фурор привел к росту требований о подавлении "Энциклопедии" (тогда она состояла из семи томов) и всех произведений, критикующих церковь или государство. В VII томе была опубликована опрометчивая статья д'Алембера о Женеве, в которой он восхвалял кальвинистское духовенство за его тайное унитарианство и умолял женевские власти разрешить создание театра. В октябре 1758 года Руссо опубликовал "Письмо к господину д'Алемберу о зрелищах". Сдержанное по тону, оно, тем не менее, было объявлением войны веку Разума, безбожию и безнравственности Франции середины восемнадцатого века. В предисловии Руссо не преминул откреститься от Дидро, не называя его имени: "У меня был Аристарх, суровый и рассудительный. У меня его больше нет; я больше не хочу его; но я буду сожалеть о нем постоянно, и мое сердце тоскует по нему даже больше, чем по моим сочинениям". И в сноске он добавил, полагая, что Дидро предал его Сен-Ламберу:

Если вы обнажили меч против друга, не отчаивайтесь, ведь есть способ вернуть его ему. Если вы своими словами сделали его несчастным, не бойтесь, ведь с ним можно примириться. Но если вы возмутили его, обидели, раскрыли тайну, нанесли рану его сердцу предательством, в его глазах не будет милости; он уйдет от вас и никогда не вернется.47

Письмо, 135 страниц в переводе* отчасти было защитой религии, публично проповедуемой в Женеве. Как вскоре выяснится из его "Эмиля", сам Руссо был унитаристом, отвергавшим божественность Христа; но, подавая прошение о получении женевского гражданства, он исповедовал полное кальвинистское вероучение; в этом "Письме" он защищал ортодоксальную веру и веру в божественное откровение как необходимые помощники народной морали. "То, что может быть доказано разумом, для большинства людей является лишь заинтересованным расчетом личной выгоды"; следовательно, "естественная религия" позволила бы морали выродиться в нечто большее, чем избегание разоблачения.

Но теология была второстепенным вопросом в аргументации Руссо; его лобовая атака была направлена на предложение д'Алембера легализовать театр в Женеве. Здесь тайным врагом был не д'Алембер, а Вольтер: Вольтер, чья слава жителя Женевы раздражающе затмевала славу Руссо как женевского горожанина; Вольтер, который осмелился ставить пьесы в Женеве или в ее окрестностях и который, несомненно, побудил д'Алембера вставить призыв к созданию женевского театра в статью "Энциклопедии". Что? Ввести в городе, известном своими пуританскими нравами, форму развлечений, которая почти везде прославляла безнравственность? Трагические драмы почти всегда изображали преступления; они не очищали страсти, как считал Аристотель; они разжигали страсти, особенно сексуальные и насильственные. В комедиях редко изображалась здоровая супружеская любовь; часто они смеялись над добродетелью, как это делал даже Мольер в "Мизантропе". Весь мир знал, что актеры ведут беззаконную и аморальную жизнь и что большинство соблазнительных актрис французской сцены были образцами распущенности, служа центрами и источниками разврата в обществе, которое их боготворило. Возможно, в больших городах, таких как Париж и Лондон, эти пороки сцены затрагивают лишь небольшую часть населения, но в таком маленьком городе, как Женева (с населением всего 24 000 человек), яд распространился бы по всем рядам, а представления возбудили бы новомодные представления и партийные распри.48

Перейти на страницу:

Похожие книги

История России XVIII-XIX веков
История России XVIII-XIX веков

"История России XVIII-XIX веков" - уникальное учебное пособие, созданное на основе новейших концепций российского исторического процесса. В издании предпринята попытка проследить воздействие природно-климатического и географического факторов не только на социально-экономическую жизнь страны, но и их влияние на государственно-политический строй, внутреннюю и внешнюю политику, культуру. Авторы этой книги - ведущие преподаватели исторического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова - академик РАН, лауреат Государственной премии РФ профессор Л.В.Милов и доктор исторических наук, профессор Н.И.Цимбаев - обобщили свой многолетний опыт исследования и преподавания истории России. Эпоха наивысшего могущества России впервые рассмотрена как история выживания общества в суровых условиях природы и климата Восточной Европы.Новое учебное пособие предназначено для студентов-историков и других будущих профессиональных гуманитариев. Книга, несомненно, заинтересует широкий круг читателей, стремящихся глубже понять историю своей Родины.

Леонид Васильевич Милов , Леонид Милов , Николай Иванович Цимбаев

История / Образование и наука
Гордиться, а не каяться!
Гордиться, а не каяться!

Новый проект от автора бестселлера «Настольная книга сталиниста». Ошеломляющие открытия ведущего исследователя Сталинской эпохи, который, один из немногих, получил доступ к засекреченным архивным фондам Сталина, Ежова и Берии. Сенсационная версия ключевых событий XX века, основанная не на грязных антисоветских мифах, а на изучении подлинных документов.Почему Сталин в отличие от нынешних временщиков не нуждался в «партии власти» и фактически объявил войну партократам? Существовал ли в реальности заговор Тухачевского? Кто променял нефть на Родину? Какую войну проиграл СССР? Почему в ожесточенной борьбе за власть, разгоревшейся в последние годы жизни Сталина и сразу после его смерти, победили не те, кого сам он хотел видеть во главе страны после себя, а самозваные лже-«наследники», втайне ненавидевшие сталинизм и предавшие дело и память Вождя при первой возможности? И есть ли основания подозревать «ближний круг» Сталина в его убийстве?Отвечая на самые сложные и спорные вопросы отечественной истории, эта книга убедительно доказывает: что бы там ни врали враги народа, подлинная история СССР дает повод не для самобичеваний и осуждения, а для благодарности — оглядываясь назад, на великую Сталинскую эпоху, мы должны гордиться, а не каяться!

Юрий Николаевич Жуков

Публицистика / История / Политика / Образование и наука / Документальное
Грамматика цивилизаций
Грамматика цивилизаций

Фернан Бродель (1902–1985), один из крупнейших историков XX века, родился в небольшой деревушке в Лотарингии, учился в Париже, преподавал в Алжире, Париже, Сан-Паулу. С 1946 года был одним из директоров журнала «Анналы».С 1949 года заведовал кафедрой современной цивилизации в Коллеж де Франс, в 1956-м стал президентом VI секции Практической школы высших исследований, в 1962-м — директором Дома наук о человеке в Париже. Удостоен звания почетного доктора университетов Брюсселя, Оксфорда, Кембриджа, Мадрида, Женевы, Лондона, Чикаго, Флоренции, Сан-Паулу, Падуи, Эдинбурга.Грамматика цивилизаций была написана Броделем в 1963 году в качестве учебника «для восемнадцатилетних». Однако она обрела популярность у читателей и признание историков как системное исследование истории цивилизаций. Оригинальная классификация цивилизаций, описание становления и изменения их основных особенностей, характера взаимодействия друг с другом, а также выявление долгосрочных цивилизационных тенденций делают книгу актуальной и полезной сегодня.

Фернан Бродель

История
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность — это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности — умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность — это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества. Принцип классификации в книге простой — персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Коллектив авторов , Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары / История / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное