The wise man grows happiness under his feet (СИ)

Он бесшумно оделся и быстро спустился на первый этаж. Не скрипнула ни одна ступень, ни одна половица, и мальчик прокрался в коридор. Его развалившиеся кеды с почерневшими и трухлявыми от старости шнурками стояли там, где он оставил их вчера. Обувшись, Алекс огляделся и увидел недоумевающую морду Макса, который смотрел на него, сидя у лестницы.

— Тише, — шепнул ему мальчик. — Не выдавай меня!

Пёс вильнул хвостом и, встав, подошёл ближе.

— Извини, я не могу с тобой погулять. Я должен идти. Ну, ну, хороший мальчик… — Алекс потрепал его по холке. — Ты только не гавкай, а то твой хозяин услышит и проснётся. А мне этого совсем не надо.

Повернувшись к двери, Алекс взялся за ручку. Было заперто, но Мэтт то ли по привычке, то ли не ожидая, что его гость даст дёру, оставил ключи висеть на крючке чуть ниже вешалки для верхней одежды. Алекс потянулся рукой, чтобы взять связку, и взгляд его упал на мэттово пальто, из кармана которого торчал бумажник.

Алекс никогда не был воришкой, и даже его приютские недруги это признавали. Он бы скорее отрубил себе палец, чем украл чьё-то печенье, книжку или журнал. Все знали, что за ним такого не водится. Но сейчас, глядя на толстый чёрный бумажник, наверняка сделанный из натуральной кожи, он понял, что не может бороться с искушением. «Пара долларов не принесёт урона такому богачу», — подумал он и, взяв бумажник кончиками пальцев, несмело и медленно вытащил его наружу. Внутри оказалось много купюр разной стоимости, но Алекс даже не глянул на те, что были номиналом по сто долларов. Ему столько было не надо. Он вытащил пять бумажек по доллару и сунул их в карман джинсов, а бумажник закрыл и положил в карман пальто, как и было.

Утешая себя тем, что ещё будет время обругать себя за воровство, он отпер дверь и вышел на улицу, предварительно вернув связку на крючок — запирать дверь снаружи он побоялся, думая, что, может быть, у Мэтта нет запасных ключей.

Это была, конечно, глупость, но он был слишком взволнован и слишком боялся быть пойманным, чтобы трезво рассуждать о количестве дубликатов ключей, которые хранятся у Мэтта.

Он побрёл назад, в сторону Нью-Йорка, зная, что за день не дойдёт. Но что-то же делать было надо, надо было куда-то идти, где-то купить еды. Незадолго после того, как он сел в мэттову машину, он отчётливо видел поворот в сторону другого коттеджного городка, и теперь решил идти туда — больше было некуда.

Он шёл уже часа полтора, когда сзади послышался шум мотора и блеснули стёкла знакомого чёрного джипа. Алекс хотел было броситься в кусты и затихариться, но было очевидно поздно. Мэтт, конечно, его видел. Мальчик судорожно сжал в кармане смятые украденные бумажки и остановился, понимая, что от судьбы и праведного мэттова гнева не убежишь.

И правда, подъехав, Мэтт остановился напротив и опустил стекло. Он был одет по-домашнему — с улицы был виден только серый лёгкий свитер — и было понятно, что в таком виде он едет не на работу.

— И что ты, блядь, засранец, творишь?

Алекс помялся, надеясь, что Мэтт не пронюхал про украденные деньги.

— Я иду дальше. Я очень благодарен вам за то, что вы меня накормили и дали переночевать, но ваша мама сказала, что вы меня отвезёте назад в приют. А я не хочу.

— Да мало ли, что ты там хочешь? — возмутился Мэтт. — А ну живо залезай в машину и говори адрес, а если не сядешь сам, я тебя поймаю и запихаю силой.

— Ну пожалуйста, — голос Алекса задрожал. — Пожалуйста, не надо, я ведь вам ничего плохого не сделал, не возвращайте меня в приют. Там плохо.

— Как не сделал? Ты у меня деньги украл. Кстати, сколько? Я точно помню, что там мелочь была, а теперь её нет. Имей совесть, я и полицию могу вызвать. Так-то ты отплатил мне за мою доброту?

Видя, что скрывать не имеет смысла, Алекс вытащил руку из кармана и протянул Мэтту на раскрытой ладони смятые пять долларов.

— Вот. Это всё. Не надо полицию и не надо приют. Можно я просто дальше сам, а?

— Нельзя. Наверное, я произвёл на тебя хуёвое впечатление, но я не могу такого шкета, как ты, оставить на трассе с пятью долларами в кармане и прямой дорогой на панель. Садись в машину живо.

Алекс тяжело вздохнул, сел на соседнее сидение и сказал адрес. Мэтт, отъехав с обочины, набрал мать и коротко бросил:

— Я его нашёл, везу в приют.

========== Глава 2 ==========

Чтобы забыть о происшествии с Алексом, Мэтту потребовалось два дня. Он поворчал по поводу пяти долларов, которые, кстати, так и не отобрал, помыл запачканное сидение джипа и успокоился. Чтобы забыть самого Алекса, ему потребовалось меньше недели: если бы он захотел представить себе его лицо, ничего бы не вышло. Всё, что он помнил — светлые волосы и забитый взгляд. Остальное мутной пеленой растекалось перед глазами. Представлявшееся раньше совершенно отчётливо лицо было будто проявлено на плёнке, и вода, стекающая Бог знает откуда, вода человеческой забывчивости, размыла изображение, оставляя кляксу за кляксой. Мэтт не помнил ни цвета глаз, ни формы носа, ни овала лица. Всё, что оставила ему безжалостная память, были волосы и взгляд, не имеющий цвета.