Тишина камней

Но не только он — все заметили, что голоса Гиз-Годолла затихали, словно кто-то по одному гасил их, накрывая беззвучным колпаком. И чем тише становилось, тем плотнее сгущалось давление неведомого внимания, обращенного на оставшихся в живых. Нечто, налитое древней силой, окружило охотников. И наконец стало совсем тихо.

— Что, — медленно выговорил Кос, — происходит?

Вдруг воин, что страдал в конвульсиях, замер и начал стремительно гнить: кожа на лице и руках потемнела, приобретая коричневый оттенок, отшелушивалась и спадала серыми струпьями. Язвы расширялись, выпуская белесый гной. Обнажались кости. И через несколько мгновений на землю в истлевшей одежде спустился сгнивший труп.

За кустом раздалось глубокое урчание, разлившееся по листьям и травам трепетанием росы, разбудившее первородный страх в человеческих душах.

Мат поднялся. Охотники отступили на шаг. Каждый потянулся к оружию.

Калун был ближе всех к зарослям, он стал растерянно оборачиваться. Воин же, перетягивающий отрубленную ногу, застыл, боясь даже пошевелиться.

Сверху над кустом показалась лохматая волчья голова. Одно ухо прижато, а второе торчало, слепленное из тускло поблескивающих пластин металла. Зверь оскалился, обнажив розовые с бурыми пятнами десна. Стекая по клыкам, слюна капала на шероховатые шипы кустарника. Волк моргнул, рассматривая застывших в страхе людей и резко, прямо через колючие заросли, подался вперед, клацнул зубами и отхватил Калуну голову. Сомкнув челюсти, он хрустнул черепушкой и сгинул так же внезапно, как и появился.

Обезглавленное тело охотника повалилось в траву.

* * *

Преследование обернулось травлей.

Косаль Таг гнался в замешательстве, высасывающем все до последней капли разума. Лицо Матаары исказил провидческий испуг, будто нюхач всегда знал, но до последнего не верил в возможность происходящего. Лодисс лихорадочно соображала: тысячи ошпаренных мыслей и тревог мельтешили, наталкиваясь друг на друга, но ни одна не овладевала умом. И только у Инзимы в глазах горел неподдельный азарт — отчего так, пожалуй, он и сам бы не объяснил, но именно восторг и предвкушение смертельной опасности будоражило все его естество.

Рийя Нон был спокоен. И сосредоточен. Именно сейчас он хотел жить больше, чем когда-либо. Гиз-Годолл накачал его той решимостью, с которой охотники добивались своих целей, тем остервенелым упрямством, коим смотрели они в глаза смерти. Он заразился хеллизией, а из почвы, взращенной этой болезнью, появился росток жажды мести Когану. Да, именно теперь, когда смертоносное животное дышало в спину, Ри обрел ясную цель и уверенность в своих силах. Почему именно близость опасности раскрыла забитые поры воли и почему именно сейчас? — думать не хотелось, но Ри страдал и ликовал одновременно.

Поэтому он без тени страха бежал с товарищами и следил за приближающимся черным зверем, вымахавшим в холке выше пояса Ри. Волк несся параллельно беглецам, но постепенно сокращал дистанцию, с грациозной легкостью перемахивая через валежники и ложбины.

Ри нащупал во внутреннем кармане мешочек с камнем и узелками отца, когда начал задыхаться. Он бежал, и все больше убеждался, что получил более значимую, чем учеба у эклиотиков и поиски родственников матери, цель в жизни: найти и раскромсать на части Когана Халлу. Что для этого нужно — об этом он подумает потом, а сейчас — сейчас самое главное не погибнуть.

Враг принял явственный облик с мелкими, нервно закатывающимися глазками, металлическим шаром вместо конечности и могущественной вальзивой, заключенной в поющем клинке. Возможно ли победить такого противника? Кос был уверен, что да, нужно лишь опередить. Враг обзавелся плотью и кровью. И это не преследующий их хищник.

Между тем волк быстро настиг жертву, наклонил голову, ощерился и схватил Инзиму за бочину. Тот вскрикнул.

Охотники прекратили бег. Зверь остановился у мощного, многолетнего дуба, он держал человека в пасти, перехватив за пояс, сомкнул челюсти, но не до конца. Инзима был еще жив и трепыхался, вопил и пытался вырваться. Но тщетно.

Кос на полусогнутых ногах, с мечом наготове, приближался к волку — руки раскинуты в стороны, будто он хотел охватить как можно больше пространства вокруг себя. Матаара и Лодисс крались рядом. Ри бежал чуть в стороне, поэтому оказался поодаль от них. Он опустился на колени, тяжело дышал и сплевывал горькую тошнотворную жижу, облокотившись о лежащее сухое дерево.

Охотники остановились, когда увидели, что к черному демону подошли еще три волка, чуть поменьше: один, с рыжеватой всклокоченной шерстью, прихрамывал, а два других, серых, время от времени фыркали и дергали мордами. Звери рычали, в глазах кипела лютая ненависть и желание напасть и растерзать. Но животные не спешили.