Токей Ито

Грозовое Облако прислушалась. За стенами вигвама воцарилось радостное волнение. Это в лагере приветствовали вождя и его воинов. Вскоре усталые воины войдут в шатер. Грозовое Облако повернулась, готовая в любую минуту обратиться в бегство.

– Она оскорбила Токей Ито, и я хотела, чтобы духа, который в нее вселился, наконец усмирили, – побледнев, вне себя, еще успела прошептать она мальчикам. – Она изрекла, что мы изменники, что мы отпали от великого племени дакота, что мы покидаем землю предков, что наш вождь не убил Красного Лиса и не отомстил за Маттотаупу, что Медведица придет и задушит его и что на всех нас обрушится несчастье…

Хапеда вскочил на ноги.

– Придержи язык, – крикнул он хриплым от гнева голосом, – чтобы он не посмел еще раз вымолвить такие слова!

– А что, если ее пророчество снова сбудется?.. – прошептала еще Грозовое Облако и бросилась прочь из вигвама.

Хапеда и Часке, кусая губы, опустили глаза долу. Куда исчезла радость, окрылявшая их все последние дни? Им показалось, будто небо скрыла черная туча. Обвинение в том, что Токей Ито до сих пор не убил Красного Лиса и не отомстил за отца, звучало поистине ужасно. Эти женщины не смеют произносить такой навет вслух!

Весь остаток дня они высыпались, наверстывая упущенное за время ночной охоты, отдыхали и ели. Грозовое Облако и Чапа давно и прочно обосновались в вигваме Токей Ито. «В нее опять вселился злой дух, – пояснил Чапа, извиняясь за свою назойливость, – выдержать это невозможно».

Между тем вождь снова куда-то отправился, никого не взяв с собой и вооружившись одним костяным луком. Наступила ночь, а Токей Ито все не возвращался.

В вигвам пробрался Охитика. Он обошел весь шатер, водя носом по полу, а потом разочарованно удалился. На сей раз вождь оставил его в лагере, что случалось нечасто. Уже стемнело, огонь разводить не дозволялось, и потому очертания обитателей вигвама представали во мраке смутными тенями.

Тишина и тягостное ожидание угнетали. Когда же вернется Токей Ито? Кто же распустил о вожде гнусные слухи, которые теперь, словно ржавчина железо, разъедали умы и души, сокрушали мужество и лишали стойкости?

Хапеда обрадовался, когда с дальнего берега реки донесся шум, приковавший к себе все внимание индейцев и положивший конец пустому тягостному раздумью. Это затявкали койоты, привлеченные запахом свежего, только что добытого на охоте мяса. Охитика стрелой бросился во тьму, и вскоре мальчики расслышали приглушенное озлобленное рычанье: это волкодав боролся внизу у воды со своими противниками. На помощь Охитике кинулись пятеро оставшихся в деревне псов, но, возможно, из лесу явились и большие серые волки, которые представляли для собак немалую опасность. Мальчики выбежали из вигвама, но вмешаться в бой не успели: Охитика уже возвращался с победой. Он уселся возле шатра и принялся зализывать рану на спине.

Однако, когда Хапеда и Часке собрались было вернуться в вигвам, волкодав внезапно навострил уши. После этого он кинулся в лес по склону горы. Судя по его радостному повизгиванию, он встречал возвращающегося хозяина.

Мальчики остановились у входа в вигвам и стали ждать. Хапеда схватил Часке за запястье, сильно сжав пальцами его руку. До сих пор он, сам не отдавая себе в этом отчет, испытывал страх за вождя, опасаясь, что тот может не вернуться.

Токей Ито вышел из-за деревьев, поблескивающих в сиянии звезд и снега, и двинулся к вигваму. Мальчики подняли на него глаза. С вождя стекала вода, словно он только что выбрался из реки. В руке у него был светлый костяной лук и расшитый колчан со стрелами, и ничего больше, никакой добычи. Несмотря на полумрак, мальчики различили выражение его лица – странное, загадочное и мрачное. Опустив голову, замерли братья у входа в шатер, где исчез Токей Ито, не обративший на них внимания. Охитика улегся у самого полога.

Хапеда зашагал, увлекая за собой Часке, руку которого он по-прежнему не выпускал. Мальчики не стали возвращаться в отцовский шатер. Они нашли место в ночном лесу и уселись на одеревеневший корень засохшего дерева, торчащий из-под снега. Именно здесь тринадцать зим тому назад страшной ночью сидел мальчик Харка, носивший теперь имя Токей Ито и избранный вождем племени.

Мальчики долго сидели, не говоря ни слова.

Наконец Хапеда нарушил молчание:

– По слухам, этой ночью явится Медведица.

– Да, после полуночи, – глухим голосом откликнулся Часке.

– После полуночи, – повторил Хапеда, размышляя, как же ему объяснить, что он чувствует и что намерен совершить.

– Послушай, – внезапно снова заговорил Часке сам, по своей воле, чему Хапеда очень обрадовался, – ты же помнишь, что изрек враждебный дух в шатре Бобра? Нельзя допустить того, что он предрекал. Токей Ито не должен умереть.

– Все так, этого нельзя допустить, – с глубокой убежденностью подтвердил Хапеда.

– Об этом не знает никто, кроме нас и маленькой девочки, – продолжал Часке.

– Но может быть, об этом слышал сам Токей Ито, когда ночью ходил в Священный вигвам, ну, когда Хавандшита стал бить в барабан.