Токей Ито

Несколько мустангов пали от голода. Мулы, доставшиеся Медвежьему племени после неудачного рейда контрабандиста Басерико Монито, оказались крепкими и выносливыми и сослужили индейцам хорошую службу.

Ледяной холод и невыносимые тяготы пути смертельно измучили также некоторых обессилевших стариков Медвежьего племени. Они поступили, как издавна предписывал обычай кочевого охотничьего народа. Они попрощались с родичами и, не слушая ничьих просьб и молений, осуществили свой замысел. Когда колонна снова двинулась в путь, они остались позади, затерянные в необъятной снежной пустыне. В свете мерцающих звезд, время от времени показывающихся из-за облаков, ветер доносил песню умирающих до слуха тех, кто, сжав кулаки и стиснув губы, шел дальше, дальше, дальше, покидая родину, направляясь в чужие далекие края. Дети тоже умирали от голода и лишений, и некоторые втайне вспоминали речь вождя племени шехептин, которую повторил перед Сыновьями и Дочерьми Большой Медведицы Токей Ито, когда они только отправлялись в путь, спасаясь из резервации. Однако мужчины, женщины и дети не окончательно утратили силы, хотя ими и владела скорбь. Каждую ночь неутомимо шагали они вперед, голодали, чтобы сберечь припасы, мерзли под пронизывающим ветром и непрекращающимся снегом, и снова и снова слышали вой волков, которые во тьме подкрадывались совсем близко к колонне. Собак освободили от груза, чтобы им удобнее было отражать нападения хищников. Окровавленный, искусанный, исцарапанный, но неизменно выходивший из схваток победителем, возглавлял Охитика маленькую собачью свору. Буланый сумел до смерти забить одного волка копытами. Воины во мраке без устали кружили вокруг колонны, охраняя соплеменников и не подпуская хищников близко.

Токей Ито еще одиннадцатилетним отроком получил прозвище Убивший Волка и доказал, что носит его по праву.

Все дальше брел караван на север по бесконечной прерии. Зима утомилась быстрее странников. Ослепительно-белый покров плоскогорья посерел и начал быстро таять. В снегу показались промоины; края зимних звериных троп стали подтаивать, и проложенные дикими животными дорожки превратились в широкие колеи. Около полудня измученные странники, завернувшись в одеяла, укладывались спать и засыпали под тихое бульканье, с которым почва впитывала в себя растаявший снег. Днем солнце уже светило ярко, даруя тепло, но в ясные ночи по-прежнему ударял мороз, устанавливался лед на реках и ручьях, а поверхность мокрого снега подергивалась настом.

И вот после холодной ночи на небо снова взошло майское солнце, и лучи его согрели детские руки. С лошадей сняли поклажу, и они принялись пастись на берегу маленького ручья. Мужчины разбили лед на нем топорами, и в полыньях проступила освобожденная вода. На ветвях сливы сидел черный дрозд с желтым клювом и распевал утреннюю песню. Грозовое Облако, сцепив руки за спиной, слушала его посвистывание. Утро выдалось ясное, приветное. Жаворонок, порхая, поднимался в вышину, словно поющая стрела. Грозовое Облако, голодная и усталая, все-таки чувствовала себя счастливой.

Она села рядом с сестрой вождя, которой доверяла безгранично и которая до известной степени заменила осиротевшей девочке мать, и та выдала ей завтрак. Это был кусочек оленины. Разрезав его и съев, Грозовое Облако с любопытством огляделась.

– Где мы сейчас? – осведомилась она; девочка несколько раз вонзила в землю нож, а потом, почистив, убрала в ножны.

– Где-то недалеко от нижнего течения Пороховой реки, которая впадает в реку Желтых Камней, – объяснила сестра вождя. – А уже река Желтых Камней впадает в Мутную воду.

– А далеко еще до Мутной воды?

– Несколько ночных стоянок, если сможем пройти, никуда не сворачивая.

– А правда, что большая Мутная вода такая бурная и коварная, что проглатывает все корабли?

– Токей Ито говорил мне, что весной, во время половодья, Мутная вода и вправду потопила немало кораблей.

– Но мы через нее переправимся?

– Попробуем.

– А когда мы переправимся на другой берег, куда пойдем оттуда и как будем жить? – с любопытством спрашивала Грозовое Облако. Мыслями она унеслась в будущее, которое виделось ей как некая смутная, неясно различимая голубая даль, где могут таиться и радости, и несчастья.

– Когда перейдем Минисосе, то снова окажемся в бескрайних прериях и лесах, где много рек и озер.

– Но ты ведь еще что-то знаешь, Уинона! Расскажи!

– Разве ты не помнишь, Грозовое Облако, как в тот день, когда наше племя снова приняло моего брата, Чотанка поведал нам о великом празднике трех племен и о жертве солнцу, которую Токей Ито принес у сиксиков? Ожерелье из медвежьих когтей и сейчас скрывает глубокие шрамы у него на груди!

– Помню, но тогда я не все поняла, ведь мне было всего шесть лет, и я была очень взволнована. А вот ты, Уинона, сама побывала на том празднике вместе с вигвамом Чотанки!