Токей Ито

Предложение Чапы вполне соответствовало индейским нравам и обычаям. Тяжелая жизнь, выпавшая на долю индейцам прерии, несчастные случаи на охоте и гибель на поле брани уменьшали число мужчин, которые могли бы прокормить женщин и детей. Охотников в племени часто недоставало. Если узник соглашался войти в племя через брак, то побежденного врага охотно принимали. Впрочем, обыкновенно вступить в брачный союз с индианкой предлагали закаленным в боях, храбрым мужчинам, которые могли принести пользу племени, а не посмешищам. Поэтому, услышав речь Чапы, его соратники снова расхохотались. Но глупый Татокано был настолько горделив и самоуверен, что не понял, почему они смеются. Предложение Бобра он воспринял вполне серьезно, однако долго не решался дать ответ.

– Соображай быстрее, мысли твои ползут, как улитки, – торопил Чапа.

Пленник устремил взгляд на чернокожего воина.

– А если я соглашусь, ты вернешь мне мундир? Это генеральский мундир! – повторял тщеславный юнец, по-прежнему не желая расстаться со своей любимой игрушкой.

– Если позволит наш вождь Токей Ито, – отвечал Бобр.

– Что?! – в ужасе воскликнул Четансапа. – Неужели ты и вправду хочешь вновь притащить к нам в вигвамы этого шута?

– А почему бы и нет? Храбрости ему не занимать. Умом он обделен, иначе бы не попал в когти к Шонке. Но бегает он быстрее антилопы. Если раньше он служил у нас скороходом, то почему бы не доверить ему эту обязанность снова, если позволит Токей Ито?

Черный Сокол не сказал более ни слова, а лишь плюнул от досады.

– Что ж, выходит, договорились: Татокано вернется в наши вигвамы и женится на девице Жимолости? – заключил Чапа, стремясь убедиться, что сделал правильный выбор. – Он будет вместе с нами сражаться против Длинных Ножей!

Тут безмозглый хлыщ испугался.

– Нет-нет, я не могу! – взмолился он.

Казалось, в его не привыкшем к усилиям уме происходит какая-то работа мысли.

– Это еще почему, дырявый горшок, засаленный мокасин? Смотри, а то надену твой «генеральский мундир» на нашего медвежонка, а из твоей шкуры нарежу бахромы, Жимолости на платье!

Татокано умоляюще посмотрел на Бобра:

– Но я же согласился взять ее в жены!

Шеф-де-Лу злорадно усмехнулся.

– Ты еще глупее, чем я думал, – констатировал Бобр. – Почему ты говоришь, что не можешь воевать с бледнолицыми, если согласен на ней жениться?

– Но я не могу остаться с вами и сражаться с Длинными Ножами!

– Почему же нет, посвистывающая луговая собачка? Боишься потерять свои доллары, скунс? Если я тебя зажарю, ты тоже их не получишь! Хоть ты и глупый, это даже ты сообразишь!

– Да, но я принес клятву.

Лицо Татокано застыло. Неумный и суетный, он все же с детства воспитывался в основных принципах воинский чести, почитавшихся всеми дакота, и, сколь бы глуп и безрассуден ни был, не мог с легкостью их отринуть.

– Какую еще клятву? – рассердился Чапа.

– Что буду в должности скаута воевать на стороне Длинных Ножей.

– Жаль, – сказал Бобр, обращаясь к Шеф-де-Лу. – Выходит, придется все-таки его поджарить.

– Спроси-ка у своего пленника, – нашел выход делавар, – какой срок поклялся он служить бледнолицым. У бледнолицых клятва по большей части имеет силу до тех пор, пока им платят доллары.

Бобр осторожно прикоснулся к плечу Генерала, который с грустным видом сидел в окружении своих врагов.

– Ты слышал? Сколько лун ты поклялся служить скаутом?

– Не помню.

– Он не помнит!

– За какую луну ты последний раз получал доллары? – спросил пленника Шеф-де-Лу.

– За нынешнюю.

– Очень хорошо, – одобрил Шеф-де-Лу. – Значит, ты пойдешь к Длинным Ножам и скажешь, что по истечении этой луны больше не будешь им служить и получать от них доллары. Тогда они тебя отпустят.

– Но я не могу сказать Длинным Ножам, что хочу уйти, ведь, прежде чем я к ним отправлюсь, Бобр обещал убить меня и снять с меня скальп!

– Да! – воскликнул Бобр. – Как Шеф-де-Лу это себе представляет? Мне что, прикажете отпустить своего пленника, чтобы тот явился к Длинным Ножам и передал им все, о чем мы тут говорили? Думаете, он не слышал все до последнего слова, хотя я и положил его на самой опушке рощи? Слух у него всегда был острый, пускай он сам и тупой. Он знает, что мы хотим прибегнуть к военной хитрости и только делаем вид, будто направляемся на северо-запад, чтобы отряды Длинных Ножей из северных фортов стали искать нас на северо-западе, а мы тем временем у них за спиной поскачем к фортам на северо-востоке и сожжем их дотла. Продуманный план, хитроумная уловка, – и что же? Пусть теперь этот предатель убежит и все передаст Длинным Ножам? Чтобы получить лишние десять долларов? Нет, уж лучше изрежу его на ремни, это жесткое жаркое, а Четансапа подарит «генеральский мундир» девице Жимолости!

С мрачным видом Чапа Курчавые Волосы утащил своего пленника обратно в кусты.

– Отойдем немного в сторону, – предложил он своим спутникам. – От этого мерзавца слишком разит падалью.

Хотя такое объяснение и показалось его друзьям странным, Четансапа и делавар поднялись и пошли следом за хитрым Чапой, ожидая, когда он объяснит им, что задумал.