Токей Ито

Убедившись, что пленник их отсюда не услышит, Чапа остановился.

– Ну вот. Теперь можем и поговорить. Что скажете?

Четансапа покачал головой, на которой по-прежнему красовался цилиндр.

– Не понимаю твоего плана.

– У самых сухопарых воинов еще и мысли под стать бывают, такие же тощие. Все уже идет своим чередом. А Шеф-де-Лу должен сегодня ночью освободить Татокано.

– Я? Ни за что! – возмутился делавар.

– Еще как освободишь! Он тебе поверит, потому что ты служил у Длинных Ножей. Когда ты его отпустишь, он убежит к милаханска северных фортов и передаст им все, что я сейчас ему рассказал, заявив, что случайно подслушал великую тайну. Они поверят ему и поскачут обратно к своим фортам, испугавшись, что мы на них там нападем.

Четансапа снял цилиндр, словно желая проветрить голову, и провел рукой по волосам.

– Ты умен, Чапа, и, пожалуй, ты прав. Попробуем сделать, как ты говоришь.

– Хау! – Шеф-де-Лу тоже решил подыграть друзьям.

Дакота вернулись в свой лагерь в рощице и проспали несколько часов, до вечера. Когда Четансапа снова разбудил остальных, было уже темно, моросил мелкий дождь. В точности исполняя указания Чапы, Шеф-де-Лу подкрался к Татокано, снял с него путы и дал ему совет как можно скорее бежать в северные форты и там передать то, что он подслушал; только это-де его и спасет. Дозорный, сидящий на дереве, вскоре смог проследить за беглецом: тот несколько минут пробирался по кустам, пригнувшись, потом вскочил и, как антилопа, стремительно понесся в темноте на север.

Поединок братьев

Ночью Четансапа и его друзья приступили к осуществлению своего плана – ложного маневра, разыграв нападение на палаточный лагерь капитана Роуча. Лошадиные копыта гулко застучали по поросшей травой земле, потревожили грязные лужи, и поднятые брызги окатили брюхо лошадей и ноги всадников. Дождевые тучи скрывали луну и звезды, и потому было темно, хоть глаз выколи, а такая ночь как нельзя более подходила для всевозможных предприятий, которые хотелось бы держать в тайне. Дакота поодиночке объезжали на своих быстроногих конях холм и пруд. Они то приближались, то удалялись снова. То и дело вражеский лагерь оглашало насмешливое «хи-йя!», словно клич невидимых ночных призраков. То совсем близко, то вдалеке раздавались выстрелы. Собаки черноногих заливались у пруда яростным лаем. С холма и от пруда ответные выстрелы дали несколько ружей. Роуч и его люди натерпелись такого страху, что наверняка подумали: эту ночь им не пережить. Как справедливо предположил Четансапа, и офицеры, и рядовые еще живо помнили о судьбе генерала Кастера, отряд которого полностью уничтожили дакота. Несомненно, Роуч со своими солдатами и с лагерной полицией на следующий же день отправится в обратный путь на юг. Однако там его будет ожидать что угодно, но только не повышение и не майорский чин.

Как и было условлено, ночью во время ложного нападения Четансапа изредка перебрасывался несколькими словами с Шеф-де-Лу. Когда они в очередной раз совещались, делавар предложил, воспользовавшись непроглядной тьмой, проникнуть во вражеский лагерь и, если посчастливится, еще что-нибудь там выведать. Четансапа согласился, но попросил делавара не задерживаться, ведь пора было двигаться на север и снова догонять колонну Токей Ито. Шел теплый дождь, и потому существовала опасность, что лед на реке Желтых Камней вскроется и ледоход отрежет всадникам дорогу к вождю.