Токей Ито

Маленький отряд доскакал до пологого берега и спустился на сбившиеся вместе льдины. Двигаться по ним было неудобно. Крупные льдины наползли друг на друга; они смерзлись, образовав какое-то безумное нагромождение глыб, комьев, пластов, углов и граней. На льду плескалась дождевая вода. Четансапа радовался каждому лунному лучу, на миг освещавшему коварный ледяной ландшафт. Он ступил на лед первым. Бобр, Шеф-де-Лу, Старый Ворон и оба его сына двинулись за ним, ведя в поводу лошадей. Под ледяной коркой творилось что-то страшное и зловещее, из-под ног индейцев доносился глухой рокот и бульканье; это волновались речные воды. А когда ледяной покров трескался, казалось, будто над ухом раздаются выстрелы. Лошади пугались; воины с трудом тащили их за собой. Полноводная река то и дело разражалась раскатистым рокотом из-под тающих льдин, то и дело слышался грохот и свист. Внезапно на людей и лошадей нахлынула волна. Ледяная поверхность словно ушла из-под ног, а потом вспучилась. Лошади испугались и стали на дыбы. Дакота с трудом удерживали их под уздцы. Чапа повис на поводу своего коня, пытаясь его обуздать, и Четансапа, помогая ему, тоже схватился за повод. Индейцы невольно почувствовали, что ведут чужих коней, захваченных в бою, а не собственных, хорошо знающих своих хозяев и выросших в прерии. Тощий Четансапа и его друг, спотыкаясь, лавировали между глыбами льда и скользящими лошадиными копытами. Они торопились пробраться вперед, но продвигались во мраке с испуганными лошадьми слишком медленно. Наконец они, кажется, пересекли стрежень. Потоки воды под ледяным покровом жадно клокотали, так и норовя взметнуться вверх. Четансапа тоже невольно оцепенел от ужаса, когда очередная трещина, с грохотом, похожим на выстрел, расколола лед у самых его ног. Вперед, только вперед, пока все они не провалились, пока их не раздавили льдины! Он с силой потянул за собой дрожащего коня Чапы. Конь обезумел от страха. То и дело поскальзываясь, то и дело спотыкаясь, то и дело падая на колени, продвигались люди и кони к противоположному берегу. Кромешно-черный северный берег представал их взорам спасением и самой жизнью, лишь бы выбраться из тускло мерцающего ада, увлекающего их в пучину своими влажными щупальцами.

Воины и сами потом не могли понять, как прошли последние несколько метров. Полноводная река взревела, с оглушительным грохотом разбив льдины. Воды ее хлынули наверх из образовавшихся расселин; всякая опора ушла из-под ног у дакота. Четансапа последним оставался на льду; он пропустил вперед остальных и успел вытолкнуть на берег замешкавшегося Старого Ворона, замыкавшего отряд, прямо в руки друзей. Старый Ворон нуждался в помощи, ведь люди и лошади, как пьяные, шатались на льду, опускавшемся в глубину, и он провалился в воду; задыхаясь, выбрался он на берег, схватившись за руку Четансапы.

И вот дакота оказались на поросшей травой земле. Еще никогда не ощущали они с такой радостью твердую почву под ногами. Она не обманывала, не увлекала в бездну, не разверзалась с шипением и не покрывалась предательскими трещинами. Безмолвная, раскинулась она перед ними, надежная опора своим спасенным сынам.

Воины отвели лошадей чуть дальше, вверх по склону, а потом бросились наземь. Дрожащие кони боялись от них отходить.

На следующее утро, с рассветом, ветер разогнал дождевые тучи. Небо было прозрачно-голубое, словно дочиста вымытое. Только несколько светло-серых кругленьких облачков с белыми краями, единственное напоминание о ночном ливне, сиротливо плыли по бесконечному небосводу. Четансапа и его спутники, хорошо выспавшиеся, устроились на южной стороне склона и грелись на солнце, а вокруг них играли на мелких лужицах солнечные блики Где-то поблизости притаился Шеф-де-Лу, назначенный дозорным. У ног воинов ревела полноводная река. Ледоход был в само разгаре. Громоздящиеся друг на друга ледяные глыбы трещали и грохотали; под мерцающими, белесыми обломками льда прокатывался гром. С каким-то сладким ужасом вспоминали они, как пробирались ночью по таким льдинам. Теперь пройдет много дней, прежде чем хоть одна живая душа сможет переправиться через реку. Теперь никакие преследователи с юга были им не страшны.

Четансапа лежал рядом с Бобром на одеяле из бизоньей кожи, сложив руки под головой. Чапа Курчавые Волосы и отец Братьев Воронов сидели на корточках возле своего предводителя; оба молодых Ворона присматривали за лошадьми.

– Ловко мы их обвели вокруг пальца! – похвалил Чапа проведение операции, своих соратников да и себя заодно.

Черный Сокол не сказал на это ни да, ни нет. Теперь, когда они избегли смертельной опасности, переправившись по льду через реку, он не мог не вернуться мысленно к своему ночному приключению. Он безупречно выполнил поручение вождя и сбил врагов со следа Медвежьего племени. Неужели ему, победителю, теперь предстоит явиться в лагерь Токей Ито без ружья и без лошади? Неужели так выглядит славное возвращение, о котором он мечтал? Хапеда и Часке поднимут своего отца на смех, а женщины примутся язвить.