Токей Ито

Новый бой был неизбежен. Дакота превосходили черноногих числом и были лучше вооружены. Им быстро удалось сломить сопротивление троих еще способных сражаться сиксиков, разоружить их и связать. И, только глядя на лежащих на траве врагов, они осознали, что произошло во время боя.

Старый Ворон, отец Братьев Воронов, распростерся вниз лицом с раскроенным черепом. Его убил топор сиксика. А вот Горный Гром куда-то исчез. Он воспользовался случаем и обратился в бегство, и стук копыт его серого жеребца донесся уже издали. Четансапа, ощутив после гибели Старого Ворона новый приступ ненависти, вскочил на своего Белого и кинулся в погоню за беглецом.

Казалось, беглец повернул на север. Его уже трудно было различить среди окрестных холмов. Лишь изредка во время погони Четансапа замечал развевающиеся по ветру черные волосы или темную гриву серого жеребца. Тогда он тотчас же открывал огонь. Он надеялся, что оба молодых Ворона, стерегущие лошадей, услышат его выстрелы и будут начеку.

У черноногого был превосходный конь. Он снова и снова дразнил преследователя. Четансапа же чувствовал себя охотником, вновь упустившим дичь, которую он уже мнил своей добычей. Стрелой несся он за врагом, забыв о времени и о своих спутниках.

Когда он пришел в себя, оказалось, что он извел последние патроны. Его Белый охромел, а когда Четансапа поднял глаза к небу, выяснилось, что солнце уже давно клонится к закату и вот-вот опустится за горизонт на западе. Черный Сокол остановил коня посреди бесконечных, однообразных холмов, вытянувшихся цепями. Во рту у него пересохло, язык прилип к гортани. Лоб и шею его покрывала испарина, а бока его дрожащего коня, непрерывно приподнимавшиеся и опадавшие, взмокли от пота. Повязка на груди у него вновь соскользнула с раны. Он задыхался. Полузакрыв глаза, он бессильно поник в седле. Поблизости самозабвенно, с какой-то издевательской, как ему казалось, легкостью заливался вечерними трелями дрозд, и Четансапа готов был задушить ни в чем не повинную птицу.

Хорошо, что никто не видел его таким. Он собрался с силами и принялся разглядывать следы, оставленные ускакавшим галопом врагом. Влажная земля между отдельными кустиками травы была взрыта копытами его Серого. Идти дальше было бессмысленно. Черноногому удалось ускользнуть. Казалось, его скакун столь же неутомим и быстроног, как Буланый Токей Ито.

Четансапа поскакал к тому месту на берегу, где утром они разбили лагерь и где Братья Вороны еще стерегли коней. Четансапе предстояло сообщить им горестную весть.

Братья выслушали ее безмолвно.

Вместе с Черным Соколом они направились в луговую низину, где разыгрался бой; там поджидали их спутники, там лежало тело их отца. Сыновья подняли его, ведь мертвый не должен был касаться земли. Они завернули его в одеяло вместе со всем его оружием и привязали к его лошади. Расположившись полукругом, сидели поблизости женщины и дети черноногих, молчаливые, безропотно предавшиеся судьбе.

Черный Сокол и Шеф-де-Лу внимательно окинули взглядом простирающую вокруг прерию. Ничего подозрительного они не заметили. После этого Четансапа решил, что ночью они устроят привал в этой низине, хотя в ней и нет воды. Зато река текла совсем рядом. Кто хотел, мог наполнить там свой бурдюк.

– Горный Гром непременно вернется сюда, – объявил он своим товарищам. – У нас его женщины и дети.

– Не терзай себя из-за этого черноногого, – посоветовал Бобр. – Обе его руки расслаблены. Поблизости у него нет ни отцов, ни братьев. Он станет добычей стервятников.

Четансапа ничего на это не сказал. Он улегся на луговом склоне и стал смотреть в постепенно темнеющее небо. Его друзья тоже молчали, и мрачное настроение, подобное самой ночи, воцарилось в этой маленькой компании.

Единственным, кто еще думал о телесных потребностях и заботился об остальных, был Бобр. Пока Четансапа тщетно преследовал врага, Чапа охотился и поймал двух луговых собачек. Изловить этих упитанных грызунов, которые жили в сети подземных туннелей, было не так-то просто. Однако Бобру удалось заманить двух зверьков в силки. Он освежевал свою добычу и привел себе в помощь молодую вдову черноногого. Ей надлежало собрать сухого хвороста, найти который в этих безлесных краях было нелегко, а также растянуть на четырех раздвоенных колышках кожаное покрывало и развести под ним огонь. Дым, проходя сквозь покрывало, широко распространялся и стлался низко, и огонь можно было заметить только вблизи. Прибегая к такой мере предосторожности, как закрытый огонь, индейцы могли обезопасить себя от вражеских разведчиков. Когда мясо подрумянилось, Бобр наделил им своих друзей. Лучшие куски достались Братьям Воронам, те, что похуже, получили Четансапа и Шеф-де-Лу. Чапа вытянул ноги к огню, стал наслаждаться теплом, которого не ощущал вот уже много недель, и поужинал последним. Время от времени он поднимал глаза и украдкой поглядывал на своего тощего друга, но знал, что того лучше не беспокоить. Четансапа как предводитель маленького отряда нес ответственность за все, что с ним происходило, и винил себя в смерти Старого Ворона.