Токей Ито

– Что, не нравится? Да послушайте, а где же ваше хваленое индейское самообладание?

Часке и Хапеда собрались с духом и судорожно сглотнули. Им показалось, что молоко отвратительно пахнет и столь же мерзко на вкус. Но они, давясь, заставили себя его проглотить. Они тайком ускользнули в сторонку, и их стошнило. Новая жизнь начиналась непросто!

Но они решили принимать испытания мужественно.

Когда мальчики завернулись в одеяло, приготовившись ко сну, пока не придет их черед ночью стоять на часах, Тео еще раз обратился к ним.

– Никак не могу взять в толк, – проговорил он. – Точно ли Адамс тоже станет фермером вместе с вами?

– Да!

Тео провел ладонью по лбу.

– А вот это дело! Лучше Адамса вам, Сыновья Медведицы, никого не найти! Он придет к вам не нищим. По закону о земельных наделах[15] он и сам может получить землю.

Мальчики постепенно заснули. Если бы только Токей Ито остался в живых, они смогли бы когда-нибудь все ему рассказать!

Ночь прошла спокойно, на лагерь никто не напал. Солнечным утром коров медленно погнали дальше, к Лесистым горам. В пути Хапеда и Часке старались держаться поближе к Томасу и Тео. Они без конца расспрашивали, как их вождь Токей Ито, сам в ту пору еще мальчик не старше Хапеды и Часке, подкрался к Томасу и перехитрил его. Они узнали, что Томас и Тео тогда подвизались трапперами в охотничьих угодьях сиксиков. Да, Томас и Тео жили тогда в прериях черноногих и познакомились не только с мальчиком Токей Ито, но и с мальчиком Горным Громом; в вигваме Маттотаупы, отца Токей Ито, их угощали бизоньим мясом, таким нежным и вкусным, какого не попробовать, верно, даже в потусторонних охотничьих угодьях. У отца Адамса, старого Адама Адамсона, близнецы потом служили ковбоями, а Токей Ито, тогда еще носивший детские имена Харка Твердый Камень, Ночное Око, Поражающий Стрелами Бизонов, Охотник на Медведей, однажды бок о бок с ними бесстрашно встретил нападение волков.

– Ваш вождь уже в те годы был удалец, герой хоть куда! А какой лучник! – Томас уважительно присвистнул. – А Маттотаупа был благородный воин, равных ему и одного на тысячу не сыскать. Красному Лису понадобилось немалое время и множество коварных уловок, прежде чем он измучил его и наконец убил. Не буду отрицать, мы с Тео потом воевали на Найобрэре против вас, дакота. Но когда Красный Лис предал вашего вождя, мы решили с ним порвать! – Томас и Тео попытались подавить тягостные воспоминания. – Да что там, Медвежьи Братья, рядом с вами мы еще снова помолодеем! С тех пор только-то и прошло двенадцать лет, и Токей Ито тоже всего двадцать четыре… И все-таки жизнь сегодня, как посмотришь на прошедшие годы, кажется сном… Пестрым сном, где нашлось место и злу, и добру… а если мы все вместе станем фермерствовать, то мы каждый вечер будем готовы рассказывать вам всевозможные истории, индейские ковбои…

У Медвежьих Братьев засияли глаза. Здесь, рядом с Томасом и Тео, они не ощущали себя изгнанниками в чужом краю.

У подножия Лесистых гор, на широких лугах на лесной опушке, остановились новоявленные скотоводы со своим стадом. Вся эта земля еще никому не принадлежала. Они могли разбивать здесь лагерь или странствовать со своим скотом, как им заблагорассудится. Первый бивак они разбили у маленького ручейка, стекавшего вниз с холмов из леса и проложившего извилистое русло по лугам. Здесь было приятно. У коров была чистая вода и густая трава, люди могли устроиться на лугу или в лесу, смотря по тому, теплый выдался день или холодный; нужды в хворосте они тоже не терпели. В ручье в избытке водилась рыба, в лесу – дичь. Только дикие бизоны нигде не показывались.

День за днем, час за часом ждали Медвежьи Братья и Ихасапа появления своих родичей. Кто-нибудь из них неизменно взбирался на верхушку самого высокого дерева, устремив взгляд на далекую Миссури. Наконец долгожданный день настал. Звонкий победный клич Часке огласил тихую, безмятежную равнину. Слезши с дерева, мальчик обнаружил, что его брат Хапеда и Ихасапа уже стоят внизу, держа в поводу лошадей; все трое поскакали быстрее ветра по прерии, навстречу своим собратьям.

– Хи-йе-хе! Хи-йе-хе!

Индейский поезд пока представал им длинной, темной змеей, извивающейся вдалеке по прерии. Они еще не могли разглядеть отдельных своих соплеменников. Однако они галопом понеслись на гребень холма, подняли своих коней на дыбы и стали приветствовать приближающихся родичей ликующими криками. Потом они на мгновение отпустили поводья, дав коням стать на ноги, и принялись вглядываться вдаль.