Токей Ито

Один стоял он в полумраке Священного вигвама. Всего несколько искр еще светились в очаге. Ему показалось, будто и сам он – такой тусклый огонь и вот-вот догорит. Воины оставили его. Они даже не завершили бизоньей пляски. Такого никогда не случалось. Целый мир погибал у него на глазах. В этот миг, оставшись в одиночестве, Хавандшита осознал, что и на нем лежит вина за горести и беды, постигшие род вождя и Медвежье племя. Однажды Токей Ито, стоя у столба пыток и претерпевая муки, сказал ему в лицо: «Это ты первым донес вачичун, что у нас есть золото». Да, именно он; решившись на предательство, он показал золото вачичун, и те пригнали голодающим Сыновьям Большой Медведицы большое стадо бизонов. Тем самым он сделал мишенью происков и козней бледнолицых Маттотаупу, хранителя тайны золота. Но Маттотаупу перехитрили, предали, Хавандшита обрек его на изгнание, и в конце концов он погиб жалкой смертью от ножа Красного Лиса. Старец Хавандшита подумал об этом, и ему захотелось угаснуть, подобно последней искре в очаге, но его воля, закаленная в жестоких испытаниях и наконец сама ожесточившаяся, еще раз восстала против всех и даже против него самого. Он должен был колдовать, он не мог не колдовать, он хотел колдовать; он уничтожит всех, кто в нем сомневался, и всех, кто бросил ему вызов. Ему еще раз послужат враги, вачичун. Он начал камлание, обращаясь вслух к самому себе и к духам, в которых верил:

Придите, духи,
я узнаю вас.
Вы покинули меня,
но я заставлю вас вернуться.
Вы проникли в длани и главу тех воинов,
что владеют множеством тайн и длинными ножами.
Выходите снова из своих укрытий, я заставлю вас.
Великий вачичун отдал вас в мою полную
власть.
Да, я сделаю это,
и все те,
кто восстает против меня,
будут обречены на гибель.

Хавандшита снова извлек свой барабан и исхудалыми руками принялся отбивать зловещий ритм. Барабанная дробь донеслась из вигвама до мужчин, женщин и детей. Никто не слушал ее, пока ярко полыхал костер, зажженный для Токей Ито. Однако, когда пламя стало опадать, а над горсткой тлеющего пепла начали сгущаться тени, индейцы один за другим принялись вслушиваться в жутковатый голос барабана. Они опускали головы, а мальчики и девочки испуганно прижимали ладони ко рту. Все боязливо косились на пестрых бизонов. Один за другим дакота принялись возвращаться на противоположный берег ручья, от стада к вигвамам.

А Четансапа, наоборот, перешел на сторону пестрых бизонов и присоединился к своим сыновьям, к Адамсу, к Тео и Томасу, к Чапе и к женщинам, которые выбрали новую жизнь. «Хавандшита замышляет недоброе, – вполголоса произнес Черный Сокол. – Бизоны более не являются ему в видениях».