Токей Ито

Теперь дакота выиграл время и, насколько возможно, рационально обустроился на вершине. Он тщательно проверил добытые в бою ружья и пересчитал пули и патроны, а потом разложил все рядом, чтобы, в случае необходимости, потерять как можно меньше времени при стрельбе. Вокруг царила тишина, из бухты пока тоже никто более не решался к нему подобраться. Только из большой долины доносился равномерный шум воды.

Луна совершила часть пути по небу и теперь взирала на землю с юго-запада. Над головой воздвигся сияющий звездный купол. Веял тихий ветер, унося смрад разложения и влажные испарения, поднимавшиеся от пойменных берегов. Со своего холма Токей Ито мог заглянуть в самую глубь долины и различить блеск речной воды. На противоположном, северном берегу простиралась совершенно пустынная прерия. Индейская колонна и ушедшие вслед за ней разведчики давно исчезли вдали.

Индеец лежал во впадине, наблюдая за окрестностями. В ночной тишине из прерии донеслись индейские напевы. Токей Ито прислушался. Это была песня на языке дакота, монотонная, горделивая, бесконечная. Вождь узнал голос певицы. Мать Маттотаупы, Унчида, осталась на этом берегу реки и теперь пела для сына своего сына, выдерживающего осаду в кольце врагов. Токей Ито различил тень, отбрасываемую ее высокой фигурой. Никто из бледнолицых не мешал ей. Бледнолицые мужчины притворялись, будто уважают и высоко чтят женщин, и осуждают индейцев, обрекающих своих женщин на рабский труд. Хотя следствием кочевой охотничьей жизни действительно стал уклад, при котором мужчина странствовал в поисках добычи с луком и стрелами, а женщина выполняла домашнюю работу в вигваме, хотя женщины обязаны были сидеть в вигваме в стороне от очага и хранить молчание, дакота все же помнили, что и женщинам может быть присуща мудрость и смелость. Они всегда уважали стариков, не важно, мужчин или женщин. Токей Ито восхищался Унчидой, которая, не боясь врагов, пела песню о Токей Ито и племени дакота. Целую ночь стояла она, выпрямившись во весь рост, ничем не обнаружив усталости, и ее монотонный голос далеко разносился сквозь ночной мрак. Она вызывала невольное уважение даже у грубых пособников Красного Лиса.

Шли часы. Луна еще переместилась на небе, а звезды побледнели. Перед утренними сумерками наступил невыносимый холод. Мимо бесшумно проплыла в небе сова, неся в когтях пойманную добычу.

Токей Ито обыскал куртку убитого Красного Лиса и нашел в нагрудном кармане скальп Маттотаупы с черными, тронутыми сединой волосами. Он медленно погладил их пряди, держа на ладони, и спрятал у себя в одежде. Нож, которым был убит его отец, не широкий нож для скальпирования, а кинжал, он тоже оставил у себя. После этого вождь снова стал нести дозор, затаившись на вершине холма. Внизу, в стане врагов, все было тихо.

Звезды померкли, рассеялась и серая предутренняя дымка. Солнечный свет затопил все вокруг. Дакота стал греться в лучах утреннего солнца. Он заглянул вниз, в бухту, и заметил двоих дозорных, которые вновь подкрались к нему поближе. Они укрылись в зарослях очень тщательно. В том месте, где они затаились, Токей Ито смог разглядеть только носок бурого кожаного сапога, да и тот почти полностью сливался с мокрым деревом, из-за которого высовывался. Второго дозорного выдал ствол ружья, дуло которого выделялось в кустах ивняка. Индеец выдвинул ствол того ружья, что было под рукой, за край впадины.

Его выстрел взорвал утреннюю тишину. Из кустов взлетели испуганные птицы, спасаясь кто куда. Ствол ружья, в который попал Токей Ито, исчез из ивовых зарослей, а невидимый стрелок разразился громкой бранью. Его товарищ выстрелил вверх, пуля просвистела мимо. Пришел черед стрелять Токей Ито. Бурый сапог вздрогнул и попытался поглубже спрятаться под мокрым деревом. Дакота тотчас же, без промедления, выпустил вторую пулю. В ответ из укрытия в бухте раздался тихий стон и несколько выстрелов, но все пули пролетели мимо.

Даже эти двое охотников, нашедших лучший, по сравнению с прочими, заслон, явно проигрывали дакота. Даже за ними следить с вершины холма ему было легче, чем им за ним. Отныне оба они притихли. Днем они не могли покинуть свое укрытие, известное врагу, и не пасть при этом жертвой его пуль, и никто не отваживался подойти к ним поближе и помочь. Положение у них складывалось незавидное.

Вождь стал ждать. Наступил полдень. Его противникам явно не хотелось белым днем связываться со снайпером, занявшим лучшую позицию на всем участке. Но вождь осуществил свой план: он сумел задержать врагов. При этом Токей Ито не испытывал чувства личного торжества, но был доволен тем, что не дал белым охотникам за скальпами и индейским предателям с легкостью «прикончить краснокожего мерзавца».