Толкование на сто пятьдесят псалмов

[Господи, я воззвал к Тебе, услышь меня, внемли гласу моления моего, когда я взываю к Тебе.]

Го́споди, воззва́х к Тебе́, услы́ши мя. Воззванием называет пророк ревность души. Так и молчавшему Моисею Бог сказал: что вопиеши ко Мне (Исх. 14:15).

Вонми́ гла́су моле́ния моего́, внегда́ воззва́ти ми к Тебе́. С благоволением, говорит пророк, приими моление мое, Владыка.

Пс. 140:2. Да испра́вится моли́тва моя́, я́ко кади́ло пред Тобо́ю, воздея́ние руку́ мое́ю – же́ртва вече́рняя.

[Да возносится молитва моя, как фимиам, пред лице Твое, поднятие рук моих – да будет (как) жертва вечерняя.]

С молитвою соединил пророк упражнение в добродетели. Ибо сие означает воздеяние рук, потому что руки даны нам на делание. Пророк умоляет, чтобы молитва возносилась, подобно курению фимиама, и была также благоуханна, а равно и распростертие рук уподоблялось жертве вечерней. Упомянул же о жертве вечерней, а не утренней, потому, что находился в бедствиях и скорбях, а бедствие подобно тьме и ночи.

Пс. 140:3. Положи́, Го́споди, хране́ние усто́м мои́м, и дверь огражде́ния о устна́х мои́х.

[Положи, Господи, охрану устам моим и дверь – в ограждение уст моих.]

Создатель дал языку две ограды, ограду зубов и ограду устен, удерживая сим неразумные его стремления. Впрочем пророк испрашивает другого хранения, чтобы в негодовании не сказать чего-нибудь неприличного. А что, гонимый Саулом, не позволял он себе сказать иногда что-либо хульное, свидетельствует об этом история. Когда другие покушались убить Саула, Давид именовал его христом Господним, и обращая к нему речь, называл себя рабом его; возвестившего же об убиении Саула и хвалившегося, что им совершено убийство, предал смерти, сказав: кровь твоя на главе твоей, потому что сказал ты: аз убих христа Господня (2 Цар. 1:16).

Пс. 140:4. Не уклони́ се́рдце мое́ в словеса́ лука́вствия, непщева́ти вины́ о гресе́х, с челове́ки де́лающими беззако́ние, и не сочту́ся со избра́нными их.

[Не уклони сердце мое к словам лукавым, для измышления извинения во грехах вместе с людьми, совершающими беззаконие, и да не соединюсь с избранниками их.]

Не уклони́ се́рдце мое́ в словеса́ лука́вствия, непщева́ти вины́ о гресе́х. Умоляет о хранении не только языка, [1949] но и самых движений мысли, чтобы не нашлось в них иного какого помысла, противного божественным законам. Вместо сего: непщевати вины о гресех, Симмах сказал: противозаконные мысли. И по переводу Семидесяти разуметь сие должно так: блаженный Давид мог рассуждать: Саул мне враг и неприятель, желает убить меня, поэтому, нет несправедливости умертвить такого человека, потому что и закон повелевает: возлюбиши искренняго твоего и возненавидиши врага твоего (Матф. 5:43). Но, провидя евангельский образ жизни, возжелал он жить по оному, и молится, чтобы не встречать никакого повода ко греху.

С челове́ки де́лающими беззако́ние, и не сочту́ся со избра́нными их. Так поступают, говорит пророк, делатели беззакония, а у меня да не будет никакого общения с ними, если они и на верху благополучия. Ибо избранными, называет здесь людей лукавых и благоденствующих.

Пс. 140:5. Нака́жет мя пра́ведник ми́лостию и обличи́т мя, еле́й же гре́шнаго да не нама́стит главы́ моея́, я́ко еще́ и моли́тва моя́ во благоволе́ниих их.

[Наставит меня праведник милостиво и обличит меня, елей же грешника да не помажет головы моей, но и молитва моя (да не будет) в благоволении у них.]

Нака́жет мя пра́ведник ми́лостию и обличи́т мя, еле́й же гре́шнаго да не нама́стит главы́ моея́. Предпочтительнее для меня, говорит пророк, когда праведные для вразумления и пользы огорчают, нежели когда предлагают приятное люди грешные, хотя бы это, подобно елею, делающему главу светлою, и доставляло мне радости в жизни. Лучше желаю быть вразумлен праведными, нежели пользоваться услугами грешных.