Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах

В 1939 году типография Центрального Комитета тиражом 50 экземпляров опубликовала секретную брошюру для внутреннего использования: «Дегенераты у власти». Необычайно интимный рассказ Кронфельда о личной жизни и телесном строении нацистских лидеров начинается чем-то вроде методологического вступления об источниках уникальной информации: «Я получал эти сведения от своих пациентов, доверивших мне свое лечение. Я стремился пополнить сообщения пациентов по возможности незаметными расспросами на психотерапевтических сеансах». Сразу после этого он переходит к личным впечатлениям от встречи с Гитлером во время мюнхенского процесса 1932 года, когда Гитлера обвиняли в получении итальянских денег на выборную кампанию, а он ответил иском за клевету. «Гитлер неистовствовал, дико орал словно плохой актер, разыгрывавший роль императора». Основой его характера является «безграничная самовлюбленность», а еще «дегенеративная примитивность» и «звероподобное бешенство». Он «выскочка, хвастун и трус». Наконец, «Гитлер ненормален в половом отношении. Чувство любви к женщине ему недоступно». Гитлер сожительствовал, рассказывает Кронфельд, со штурмовиками Гейнесом и Эрнстом; любовником Гитлера был и Гесс, а «чувство любви к женщине» Гитлеру недоступно. Гиммлер описан как разжиревший морфинист, которому свойственны «невероятная жестокость и дикость»; к тому же он болел шизофренией и лечился в нескольких шведских больницах. Геббельс – дегенерат и «обер-шулер» с гипертрофированным половым желанием, что «нередко бывает у уродов». Наконец, Риббентроп – контрабандист, заработавший миллионы на поддельном шампанском. Все это усыпано сальными подробностями, как сплетня в своем кругу, и одновременно диагностическими формулами, достойными школы Крепелина.

Мы не знаем, кто из московских чиновников оценил Кронфельда в качестве уникального эксперта по психическому здоровью потенциального противника. Где бы ни служил этот изобретательный человек – в НКВД, НКИД или непосредственно в Кремле, – задачи куратора менялись с ходом истории, но Кронфельд всегда был кстати. Его работа над новым политическим заказом началась до решительного поворота советской внешней политики, когда угрюмый резонер Молотов, один из творцов Большого террора, заменил в наркомате иностранных дел Литвинова – интеллектуала и космополита, женатого на британской писательнице. Возможно, что заказ исходил от Литвинова, который искал аргументы для внутрипартийный борьбы против отвратительного ему, еврею, сговора с Гитлером. Мы не знаем, кто успел прочесть те 50 экземпляров и были ли они на самом деле распространены. Для Литвинова и его людей уникальные знания Кронфельда об извращенной сексуальности и психической дегенерации нацистских лидеров были сокровищем, давшим не только редкое в их работе удовлетворение, но и неожиданные козыри в борьбе с пронацистскими радикалами в советском руководстве. Моя гипотеза состоит в том, что книжка Кронфельда была написана и отпечатана как оружие в борьбе Литвинова против прогерманской клики в советском руководстве. Но я сомневаюсь, что новое поручение Кронфельда было связано с его прежней работой в отношении семьи Троцкого. Если кто-то – например, Леонид Эйтингон – еще помнил о связи берлинского профессора, знатока гитлеровской элиты, с мексиканским сидельцем и худшим врагом революции, то он молчал об этом.

В начале 1939 года брошюра Кронфельда выражала официальную линию необычными словами, вольность которых оправдывалась специфическими источниками авторской информации. Но уже в апреле конфликт между Литвиновым и Молотовым принял публичный характер. Сталин поддержал Молотова, и тот стал наркомом иностранных дел, что британские и французские лидеры сразу восприняли как катастрофу. В наркомате началась чистка сотрудников Литвинова, некоторые были евреями. В августе в Москву приехал тот самый контрабандист Риббентроп, чтобы делить не принадлежавший ему приз, Европу, между Гитлером и Сталиным. Изготовленная как секретное и эффективное оружие в борьбе с нацизмом брошюра Кронфельда сразу стала неприемлемой, даже отвратительной, для высших московских чиновников.