Толкование путешествий. Россия и Америка в травелогах и интертекстах

Подобные и, вероятно, более горячие речи в холодных аудиториях революционного Петрограда выработали аллергию к мистическим планам преображения души и тела. Бывшая студентка Лосского прочно ассоциировала неоплатоновскую мистику с ненавистным ей социализмом:

В сегодняшней культуре доминирует философия мистицизма-альтруизма-коллективизма, следствием которой является сильное государство в разных его формах: коммунистическое, фашистское или так называемое государство всеобщего благосостояния[659].

Собственную родословную Рэнд, пропуская многие стадии от Платона до Лосского, начинала от Аристотеля:

Философия Аристотеля была интеллектуальной Декларацией Независимости. ‹…› Она определила главные принципы рационального взгляда на бытие и сознание: что существует только одна реальность, ‹…› что задача человеческого сознания в том, чтобы воспринимать, а не создавать реальность, и ‹…› что А есть А[660].

Мало кто из философов не морщился, читая эти дефиниции, – если, конечно, читал их. Одним из талантов Рэнд было умение упрощать. Она доводила идею до ее крайности, высказывая сильные мнения с шокирующей уверенностью. Назвав свое учение «объективизм», она считала его логическим следствием веры в то, что «А есть А». Рэнд не сделала академической карьеры, но осталась эзотерической фигурой, предметом культа. Она опубликовала четыре романа-бестселлера и десяток философских книг; в Калифорнии есть институт ее имени. Идеи Рэнд правее взглядов университетских либералов, а найденный ею жанр – сочетание философского романа с эротической авантюрой – не имел успеха в американской академии. Но социологические опросы называли ее роман «Атлант расправил плечи» самой популярной американской книгой после Библии. Для оценки ее влияния более важно, что в середине 1950‐х в культовый кружок, регулярно собиравшийся с целью чтения Рэнд в ее присутствии, входил Алан Гринспен, пять раз возглавлявший Федеральную резервную палату[661]. Плавный экономический подъем Америки на рубеже веков – в немалой степени его заслуга. На вершине своего успеха Гринспен так вспоминал о Рэнд:

Именно она убедила меня долгими разговорами и ночными спорами, что капитализм не только эффективен и практичен, но морален. Рэнд считала, что капитализм превосходит другие социоэкономические системы, такие, как феодализм и социализм, потому что только капитализм основан на добровольном обмене между рациональными индивидами, заботящимися о собственном интересе[662].

Из своей ключевой интуиции, что А равно А и должно всегда таковым оставаться, Рэнд делала вывод о том, что главным злом в экономике является инфляция, которая нарушает это тождество. Инфляция есть следствие раздутого государства. Инфляция есть цифровое выражение левых идей. Ничто, даже экономический рост, не оправдывает инфляцию. Политика Гринспена была основана на том же убеждении, остальное дело техники. Сегодня все это общеизвестно, но Рэнд проповедовала накануне очередного поворота Америки налево.