«The God that failed» не был лично Сталиным, и его жертвами стали не только миллионы людей. Сверх того, советский режим нанес тяжкий урон идеям справедливости, равенства и прогресса. С этих идей он начинался, ради них приносил чудовищные жертвы и, на практике изменяя им всегда и везде, в теории так от них и не отказался. Сначала к крушению левых идей вело падение Троцкого и крах всего интеллектуального направления в большевизме. Потом произошел крах самого советского проекта, который на словах сохранял свое утопическое содержание, как бы далеко ни уходил от него на деле. Потом произошел крах «перестройки», которая питалась остатками тех идей. Победила голая сила, неприкрытое стяжательство, нефтяное проклятие. Все это привело ко всеобщему – в мире и особенно в России – разочарованию в базовых идеях западной цивилизации. Раз масштабная попытка переустройства общества на разумных началах провалилась, значит надо отказать в доверии и самому разуму, разувериться в его способности изменять мир к лучшему. Следующим шагом была этнизация утопии, попытка объявить социализм собственно русской проблемой, наследием крестьянской общины или наследственной болезнью русской души. Ничто не могло быть дальше от исторической истины. В Америке, как мы видели, были свои аутентичные социализмы, как и почти всюду в Европе; все это влияло на русских социалистов, как и они влияли на своих единомышленников с Востока и Запада. Американский социализм мог победить демократическим путем на президентских выборах 1948 года, когда кандидатом был бывший виде-президент и советский fellow-traveler Генри Уоллес, или на выборах 2020 года, где кандидатом мог оказаться сенатор Берни Сандерс. Такой социализм был бы очень отличен от советского; скорее он приближался бы к испытанным в Европе идеям социального государства, которые не привели ни к террору, ни к бедности. Он решил бы многие проблемы американской жизни, например отсутствие обязательного медицинского страхования, дикое социальное неравенство и структурный расизм. Наверняка, такой социализм создал бы и новые проблемы. Но поколения беженцев от реального социализма, в большинстве своем добившиеся впечатляющего успеха в Америке, продолжают понимать изменившийся мир в духе «Атланта», читали они этот роман или нет. Среди российских эмигрантов в Америке устойчиво, десятилетиями работает синдром Айн Рэнд: сочетание либертарианских идей с социальным консерватизмом и навязчивой сосредоточенностью на исторической памяти о советском периоде мировой истории.
Отмыть социальную политику от советских коннотаций – задача нового поколения мыслителей XXI века. Для этого им самим нужно освободиться от ассоциации между советским прошлым и нынешними идеями всеобщего страхования, базового дохода или равенства возможностей. Раз советский опыт дискредитировал идею социализма и это бремя продолжает мешать политикам левого крыла, значит, современные левые должны стать историками советского социализма и критиками его неразборчивых сторонников. Это требует серьезной ревизии собственного наследства с нескольких возможных позиций. Может быть, в стране Советов не было «социализма», а был тоталитаризм по Арендт, и они теоретически несовместимы. Может быть, социализмы бывают разные и они также отличны друг от друга, как день и ночь. В любом случае, катастрофа советского «социализма» сыграла решающую роль в усилении неолиберальных идей и практик, которое произошло в конце ХХ века. Так и рассуждает, например, Тома Пикетти: «драматическая неудача коммунистического эксперимента в Советском Союзе», пишет он, создала условия для возвращения экономического либерализма и взрывного роста неравенства, определивших ход нового столетия[672]
. Но идеи fellow-travelers все еще живы среди американских и европейских левых: есть люди, которые и сегодня думают, что советская система была «по сути социалистической»; а есть и такие «левые», кто думает, что нынешнее состояние постсоветской России имеет нечто общее с социализмом. Идею и практику социализма надо очистить от советского наследства. Между современными левыми идеями и советскими практиками нет исторической связи, но есть гигантские различия. В сталинском Советском Союзе было не больше равенства и справедливости, чем в маккартистских Соединенных Штатах. Чем понятнее объяснят это историки, тем легче будет политикам и лучше избирателям. Сегодняшним наследникам левых идей следует признать правоту Рэнд в том, что знакомая ей версия «социализма» действительно вела к каменному веку.