Толкователь Откровения Святого Иоанна Богослова

Первое, что они делают, приходя на свое место: хвала и благодарение, и это не тихая хвала, нет, они хвалят громким голосом. Там, откуда они пришли, верно, им не давали этого делать, загораживали уста, а когда они не хотели молчать, их убивали. Зато здесь они могут предаться хвале, как желают. Их песнь очень коротка, не такая, какая она была у четырех животных и двадцати четырех старцев, она вся сосредоточена на том, Кто их спас, на одном слове «спасение». В этом слове они выражают все, что они прошли, все, чем теперь владеют, и все, что им драгоценно и что, наконец, спаслись.

Мы были бы в состоянии понять это одно слово в устах их только в том случае, если бы видели, перед какими ужасами они стояли, чем были объяты, как велика была их скорбь и каким блаженством считают то, что от этого освободились. Все они до одного, подобно головне, вырваны и спасены из огня. Все свое хваление они приносят Богу и Агнцу.

Как там старцы и животные падают на лица свои к ногам Отца и Сына Его, так и эти, спасенные. От Бога они все получили и все Ему возвращают обратно.

Откр. 7, 11–12. «И все Ангелы стояли вокруг престола и старцев и четырех животных, и пали перед престолом на лица свои, и поклонились Богу, говоря: аминь! Благословение и слава, и премудрость и благодарение, и честь и сила и крепость Богу нашему во веки веков! Аминь». Иоанн опять видит ангелов, и именно в таком порядке, как в пятой главе Откровения. Они тоже вокруг престола, но дальше, чем двадцать четыре старца и четыре животных, и они не могут только слушать хвалу Иегове, но начинают и сами хвалить Господа. Кажется, будто ангелы воздают хвалу столько же, сколько приносят и все, прославляющие Господа, творения. Они восхваляют Господа за спасение, конечно, не за свое спасение, так как они в нем не нуждаются, но за спасение входящих в славу Господню. Лишь только вступает туда сонм искупленных, как раздается им хвала (Евр. 1, 14).

Мы знаем, что Ангелы радуются, когда один грешник кается (Лу. 15, 10). Понятно, что, когда войдет это великое число, которое никто не может перечесть, их сердца переполнятся радостью, но не им принадлежит почин этой хвалы, а искупленным, от их уст должно начинаться. Так должно быть и у нас. Мы должны прославлять Его первыми как здесь, так и там.

Откр. 7, 13. «И, начав речь, один из старцев спросил меня: они облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли?»

Сообщение об этом великом множестве могло бы кончиться на 12-м стихе. Там сказано все, что нужно. Это множество введено в небеса пред нашими духовными глазами. Знаем, что и оставшиеся наконец войдут, и знаем, к какому разряду они принадлежат. Мы слышим их хвалебную песнь и ангелов, славящих Господа. Таково сжатое описание, каким пользуется дорогая книга Божия. Это могло бы действительно на этом кончиться, но относительно этого великого множества Господь позаботился нам дать еще дальнейшее объяснение, а потому это очень нужный свет.

Если бы этого света там не было дано, то все видение потеряло бы для нас свое значение, а ведь оно написано для нас не для удовлетворения нашего любопытства, но чтобы приготовить нас к пришествию Господа, а главное, для того, чтобы никто из нас не принадлежал к этому великому множеству, вошедшему в это тяжелое время. Заметим, что эти вопросы настолько важны, что Сам Господь ставит их через старца. Судя по предположению старца, кажется, что этот вопрос был уже в сердце Иоанна, но он по какой-то причине его не высказал. Когда отвечают, всегда существует спрашивающий. В русском переводе написано: «Один из старцев спросил», а немецкий перевод Лютера гласит: «Отвечал старец».

Очень может быть, что святой зритель Иоанн стоял там с пламенным желанием узнать, кто эти пришедшие, как вдруг старец обращается к нему с не выраженным Иоанном вопросом: «Сии облеченные в белые одежды кто, и откуда пришли?» За то, что это не был вопрос любопытства, ручаются и место, с которого он произносится, и лицо, от которого он исходит, и то, что на небесах никогда не предполагалось вопросов любопытства. Меньше всего теми увенчанными священниками и царями (1 Пет. 2, 9), так как они все хорошо знали и объясняют этот вопрос для нас. Следовательно, оба эти вопроса имели великое значение для Иоанна, для нас, для всей Церкви Божией на земле и для читающих и слушающих слова пророческие сего. Ты, Иоанн, как бы хотел сказать старец, должен знать, кто они и откуда пришли. Кто-то однажды сказал: «К чему это нам все знать?» Упомянутые выше вопросы показывают, как велик должен быть наш интерес к этой книге. В святом благоговении мы должны из нее знать все о точном предопределении Божием. Какими же неблагодарными, пренебрежительными должны мы казаться Господу, когда Он нам в своей безграничной любви показывает свой план. Он это делает, как Отец для любимого сына, но если мы считаем это за пустоту, то доказываем свое невнимание. Будем лучше принадлежать к тем, которые обращаются к вернейшему пророческому слову (2 Пет. 1, 19) с уважением.