Их прожигает черный глаз.
Рогульки месяца бодают
Позолочёный канифас.
В нерасторжимых облаках
Что в елках крылья херувима
Не с бурным ветром тучи тают,
Сливаясь с кроткой синевой,
Рогульки месяца ныряют
По перелескам в кудрях хвой.
В хате
Вьется сажа над заслонками
А на лавке за солонками
«По селу тропинкой кривенькой...»
Рекруты
Но последние деньки
Рекруты
Рекрута
Про остатние деньки.
«Гой ты, Русь, моя родная...»
Кротко чахнут тополя.
По церквам твой тихий Спас.
И гудит за хороводом
«Я пастух, мои палаты...»
Пастух
Светят люстрами в сутемы
Под росой мне тополя.
Духовитые дубравы
Пастух
«Сторона ль моя, сторонка...»
Сторона моя, сторонка
«Сохнет стаявшая глина...»
Плещут окуни в затоне,
И песок краснее меди.
Кто-то в солнечном хитоне
На осленке рыжем едет.
«Чую радуницу Божью...»
Знаю, чую волю Божью
Упадаю на траву.
Заглушил веселый зык.
«По дороге идут богомолки...»
Богомолки
«Край ты мой заброшенный...»
Уж не сказ ли в прутинку
«Заглушила засуха засевки...»
Молебен
«Черная, потом пропахшая выть!..»
Выть
Грустную песню поют рыбаки.
Д. В. Философову
«Не бродить, не мять в кустах багряных...»
Как котенок, лапкой моет рот
«О красном вечере задумалась дорога...»
Осенний шелест ласково и кротко
Обвив трубу, сверкает по повети
«Нощь и поле, и крик петухов...»
Те же реки и та же вода.
И, как прежде, архангельский стан
Опоясан кольцом таракан.
Тихо выплыл из ровных долин
Варианты второй редакции:
Нощь и поле, и звон облаков
Нощь и поле, и крик петухов...
Песня грустная, песня без слов.
Хлесткий ветер в равнинную синь
Катит яблоки с тощих осин.
Голубень
I Тянусь к теплу, вдыхаю мякоть хлеба
II Тянусь к теплу, вдыхаю притчу хлеба
Тянусь к теплу, вдыхаю притчу хлеба
I Но ветра нет, есть только звон стремнин.
II
I Вцепивши руки в исповедь долин.
II
I Тянусь к теплу, вдыхаю притчу хлеба.
II
И с хрустом мысленно кусаю огурцы
И с хрупом мысленно кусаю огурцы