Читаем Том 1. Стихотворения полностью

<p>«Сторона ль ты моя, сторона!..»</p>

Черновой автограф (РГАЛИ):

Заглавие

Уезд

1–3

I Сторона ты моя, сторона,

Травяное осеннее олово.

Ты

II Сторона ты моя, сторона,

Дождевое осеннее олов.

В черной луже продрогший фонарь

Отражает безгубую голову.

5–8

I Ну кому ж стары <слово не дописано>

II Здесь, на этом разъезде косом

III Нет, уж лучше мне не смотреть,

[Чтобы в<друг>]

Чтобы вдруг не увидеть хужего

И на всю эту ржавую мреть

Лучше щурить глаза и суживать.

IV как в тексте.

9–11

I Так мне будет теплей и безбольней

И на голод

II Так немного теплей и безбольней.

Посмотри, сквозь скелеты

III Так немного теплей и безбольней.

Посмотри, меж скелетов домов

15

I Никогда не гляди открыты<м>

II Только ты не гляди открыто

III как в тексте.

18

I Но увы, ничего

II как в тексте.

19–20

I Ощущают празд

II Ощущает <1 сл. нрзб.: поношеное?> тело

Ту же стужу и ту же дрожь.

III Видно, слишком привыкшее тело

IV как в тексте.

23–24

I Оглянусь, а фонарь хохочет

Из лужи безгубым ртом.

II И так страшно фонарь хохочет

Из лужи безгубым ртом.

III И так страшно фонарь хохочет

[Из] Словно в

IV А фонарь то мигнет, то

V А фонарь то мигнет, то захохочет

VI А фонарь то мигнет, то захохочет

Безгубой

VII И стою я, кривясь от корчи,

Черных дум заглушая вой.

Нак., 1922, 21 мая, № 46 (Лит. прил. № 4); Ст24:

1

Сторона ты, моя сторона!

М. каб.:

6

Чтобы вдруг не увидеть хужева.

<p>«Не жалею, не зову, не плачу...»</p>

Кр. новь, 1922, № 2, март-апрель, с. 100:

Посвящение

Сергею Клычкову

3

Увяданья золотом охвачен

7–8

И в страну березового ситца

Не заманишь шляться босиком.

<p>«Я обманывать себя не стану...»</p>

Авторизованная машинопись (ГМЗЕ; 13–16 — автограф, 1–12 и 17–28 — машинопись):

24

Я готов отдать мой лучший галстух.

<p>«Да! Теперь решено. Без возврата...»</p>

Авторизованная машинопись (ГМЗЕ):

6

I Старый пес уж давно издох

II как в тексте.

21

I Сердце бьется все чаще, чаще

II как в тексте.

23

I Я такой, как вы, пропащий

II как в тексте.

Журн. «Ленинград», 1924, № 3, 15 февраля, с. 13:

Заглавие

Из цикла «Кабацкая Москва»

Ст24:

26

Старый пес уж давно издох.

<p>«Снова пьют здесь, дерутся и плачут...»</p>

Ст. ск.:

9–12 отсутствуют.

23

И уж точится удалью новой

М. каб.:

9

Что-то всеми навеки утрачено.

13–16 отсутствуют.

21–24 отсутствуют.

Ст24:

21–24 отсутствуют.

Авторизованная машинопись (ГМЗЕ); наб. экз. (машинопись с авторской правкой):

17

I Что-то злое во взглядах безумных

II как в тексте.

23

I И уж точится удалью новой

II как в тексте.

<p>«Сыпь, гармоника! Скука... Скука...»</p>

Вырезка из гранок Ст. ск. с авторскими пометами (ИМЛИ):

Посвящение А. Мариенгофу вписано автором от руки.

Наб. экз. (машинопись с авторской правкой):

11

I До печенок меня измучила

II как в тексте.

22

I То тут, то там.

II как в тексте.

<p>«Пой же, пой. На проклятой гитаре...»</p>

Ст. ск.:

13–16

Пой, Сандро! навевай мне снова

Нашу прежнюю буйную рань.

Пусть целует она другова,

Изжитая, красивая дрянь.

Вырезка из гранок Ст. ск. с авторской правкой в макете сб. «Москва кабацкая» (РГАЛИ):

13

I Пой, Сандро! навевай мне снова

II как в тексте.

16

I Изжитая, красивая дрянь.

II как в тексте.

<p>«Эта улица мне знакома...»</p>

Кр. новь, 1923, № 6, октябрь-ноябрь, с. 126:

22

Как о ком-то пропавшем живом.

31

Ближе, ближе к родимому краю

<p>«Годы молодые с забубённой славой...»</p>

Кр. новь, 1924, № 3, апрель-май, с. 134; «Московские поэты. Сборник стихов. 1924 г.», Великий Устюг, 1924, с. 20; Ст24:

15

Бью, а кони, как метель, шерсть разносят в хлопья.

<p>Письмо матери</p>

Черновой автограф (РГАЛИ):

В начале рукописи зачеркнуто:

Не буди меня ты нынче рано

Затем вписан заголовок.

1–2

I Ты жива еще моя ста<рушка>

II Дорогая бедная старушка

Прочитай ты горькое письмо

III Дорогая бедная старушка

Прочитай ты нежное письмо

IV Ты жива еще моя старушка?

Жив и я. Привет тебе! Привет.

7

I Что частень<ко>

Перейти на страницу:

Все книги серии Есенин С.А. Полное собрание сочинений в 7 томах (1995–2001)

Похожие книги

Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира

Несколько месяцев назад у меня возникла идея создания подборки сонетов и фрагментов пьес, где образная тематика могла бы затронуть тему природы во всех её проявлениях для отражения чувств и переживаний барда.  По мере перевода групп сонетов, а этот процесс  нелёгкий, требующий терпения мной была формирования подборка сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73 и 75, которые подходили для намеченной тематики.  Когда в пьесе «Цимбелин король Британии» словами одного из главных героев Белариуса, автор в сердцах воскликнул: «How hard it is to hide the sparks of nature!», «Насколько тяжело скрывать искры природы!». Мы знаем, что пьеса «Цимбелин король Британии», была самой последней из написанных Шекспиром, когда известный драматург уже был на апогее признания литературным бомондом Лондона. Это было время, когда на театральных подмостках Лондона преобладали постановки пьес величайшего мастера драматургии, а величайшим искусством из всех существующих был театр.  Характерно, но в 2008 году Ламберто Тассинари опубликовал 378-ми страничную книгу «Шекспир? Это писательский псевдоним Джона Флорио» («Shakespeare? It is John Florio's pen name»), имеющей такое оригинальное название в титуле, — «Shakespeare? Е il nome d'arte di John Florio». В которой довольно-таки убедительно доказывал, что оба (сам Уильям Шекспир и Джон Флорио) могли тяготеть, согласно шекспировским симпатиям к итальянской обстановке (в пьесах), а также его хорошее знание Италии, которое превосходило то, что можно было сказать об исторически принятом сыне ремесленника-перчаточника Уильяме Шекспире из Стратфорда на Эйвоне. Впрочем, никто не упомянул об хорошем знании Италии Эдуардом де Вер, 17-м графом Оксфордом, когда он по поручению королевы отправился на 11-ть месяцев в Европу, большую часть времени путешествуя по Италии! Помимо этого, хорошо была известна многолетняя дружба связавшего Эдуарда де Вера с Джоном Флорио, котором оказывал ему посильную помощь в написании исторических пьес, как консультант.  

Автор Неизвестeн

Критика / Литературоведение / Поэзия / Зарубежная классика / Зарубежная поэзия