Том 1. Стихотворения и песни

Озабоченный народ
За поллитрою бегёт:
Отмечает вся Москва
День рожденья Климова.

У зубного у врача

Были руки скрипача,
Ну а руки стукачей
Подлинней, чем у врачей.

Слухи, черт, распущены:

Климов стал Распутиным.
Комитет в агонии —
Жуткая ирония.

Комитет основан наш,

В основанье — ералаш.
Основал же комитет
«Братья Климов Лимитед».

Если б Климов бы Элем

Не родился бы совсем,
Пила б нынче вся Москва,
Что скрывать — без Климова.

9 июля 1975

«На нашей Пулковской открылася квартира…»

На нашей Пулковской открылася квартира,
Там собирались альпинистские кумиры,
Туда съезжались и с Кавказа, и с Памира,
И всех Аркаша Мартыновский принимал.

Два полувимочки туда съезжались с гонок,

Бывал тут Жорик — популярный наш ребенок,
Который ездил на машине марки «волга»,
Сидел в тюрьме, но, к сожаленью, так недолго.

Здесь пел Хабаровский, но песнь его ни разу

Была не понята. Он спал на унитазе.
Здесь пил не раз, и, между прочим, хорошенько,
Нам всем известный воспитатель Кавуненко.

Здесь как-то раз отведал самой лучшей старки

Лауреат продаж машин различной марки,
Побочный сын Зеленограда и Парижа,
Знаток артисток и любитель горных лыжей.

Здесь без прописки и без паспорта, как белка,

Жил Слава Мельников, бывавший в переделках,
И, рассуждая о летающих тарелках,
Он ряд товарищей обидно обзывал.

Здесь пел Совков, читали здесь стихи поэты,

Артистки драмы исполняли здесь куплеты,
И представитель металлургов Запорожья
Здесь получил плохое прозвище Таксист.

Ах, дом Аркаши, будто он на косогоре,

И семь ветров и семь времен в его просторе.
В нем было счастье, в нем бывало наше горе,
За то советским людям этот дом и мил.

А что касается меня, скажу вам прямо:

Мне так мила прошедших судеб панорама…
Я ухожу, поправив белую панаму,
С любимой песнею Аркадия в душе:
(За то нам юность дана…).

18 октября 1975

«Ты представь, что при ветре свистящем…»

Памяти Геннадия Васильева