Том 14. Звезда надзвездная

– Это не иначе, как шакал, его работа. А поставьте-ка вы другую ловушку рядом да побольше, чтобы уж камень – ухнет, не встать.

* * *

Долго возились ребятишки и поставили большую ловушку: прямо на льва!

А шакал ничего не знает.

Всякий день ему корм, сытно, любопытства-то и нет, какая такая затея: а может, горку строят – зима!

Попалась птичка, полез шакал доставать, а из большой ловушки как камнем грохнет – и придавило.

Выкарабкаться-то и не может.

Прибежали ребятишки: нет ли чего?

А под камнем – шакал.

Ребятишки на него с камнями, а взять не больно возьмешь: сидючи в прятке, шакал так весь вывалялся в грязи и так огрязился, просто не за что и ухватиться.

Ну, подергали они его за хвост и выпустили.

– Снежок! – крикнул шакал, – зима! и не так еще проведу!

И не оглянулся.

А как копнули прятку, а там пять шакалят – постарался!

7. Коза

Жила-была коза и было у козы две малые козятины-рогатины.

А жили они в пещере за холмиком: тут это их дом был, тут они и пили, и ели, и спали.

Всякий день с утра мать отправлялась на луг, паслась, рвала траву и вечером на рогах приносила траву домой. У пещеры она стучала копытцем в дверь и всегда одна кликала:

меж ног горшок,
меж рог сена стог.

Постучит, покличет – козяты и знают: это мать обед принесла! – и сейчас же бросаются дверь отворять. Мать не раз учила козятов:

– Ой, смотрите, дети! Никому не отворяйте! Голос мой знаете: такого ни у кого нет и такую песню только мы, козы, поем.

Козяты знают: они – никому.

– Не беспокойся!

* * *

Как-то вернулась мать с луга и кличет – поет свою козью песню:

меж ног горшок,
меж рог сена стог.

Козяты отворили ей дверь.

А сидел под кустиком шакал, все и слышал. И козяток, как дверь-то отворяли, заметил: на обед они ему очень и даже очень подходящи.

И решил шакал:

«Навещу-ка я завтрашний день козят: несчастные, целый день в одиночестве без материнской ласки!»

* * *

На завтрашний день не забыл, припер.

Ногой – в дверь, кличет:

меж ног горшок,
меж рог сена стог.

Козяты слышат слова – козьи, а голос поет – толстый, совсем не матери.

– Нет, это не мать, это кто-то другой.

И к двери.

А не отворяют.

– Мы твоего голоса не узнаем. Мы вам не отворим!

– Глупые, да ведь это же я, ваша мама! – попробовал уговорить шакал.

Но козяты молчок.

Шакал потуркался – заперто крепко! – и побежал.

* * *

А жил неподалеку волшебник Амрар.

Шакал к Амрару.

– Что мне делать: хочу пищать тонко, как коза.

А Амрар и говорит:

– Заройся, ушен, мордой в муравьиную кочку, разинь рот и пускай муравей в тебя налезает и ходит в горле туда и назад. Накусают тебе горло, как следует, и будет у тебя не твой голос – козой запищишь!

Призадумался шакал: не очень-то соблазнительно в муравьиную кучу ложиться!

И побежал в лес, отыскал муравьиную кочку и разлегся мордой прямо в муравьиную кишь.

Муравьи полезли шакалу в рот, все горло разъели – и сделался у шакала голос козе под стать.

Когда пришел вечер, шакал – к пещере, постучал в дверь, покликал:

меж ног горшок, меж рог сена стог.

Козяты услышали: слова козьи, голос матери.

Бросились к двери, дверь отворили.

Шакал вошел в пещеру и схряпал козят.

Вернулась с луга мать, принесла на рогах траву, а дверь – настежь, а в пещере – пусто: ни рожка, нет козят.

– Это никто, как шакал! Больше некому!

* * *

Всякий день с утра отправлялась мать на луг, паслась, рвала траву и вечером на рогах приносила траву домой.

Только не пела она больше своей козьей песни – ни к чему было: козятов нет!

И не стучала копытцем в дверь – своим ключом отворяла дверь.

Раз идет она вечером с луга и попадает ей шакал на дороге. Вспомнила она козяток и не успел шакал поздороваться, она траву с рог как шваркнет.

И завалила шакала с головой.

А сама на него.

И придавила.

Уж шакалу не подняться.

Кликнула пастухов.

Прибежали пастухи.

– Подо мной шакал сидит: он моих козяток съел!

Коза поднялась с шакала – пастухи за палки.

А шакал из-под травы как шаганет и – тю-тю!

Так и осталась коза без козяток и шакал ушел – на мерзавца управы нет!

8. Волы

Пахал пастух на двух волах с утра до вечера.

Вечером пришел лев.

– Вот что, стегун, давай мне вола! Или я и тебя убью и твоих волов!

Стегун испугался: лев не шакал!

Стегун выпряг вола и дал его льву.

А лев даже и не поблагодарил – потащил вола.

Стегун вернулся домой – один у него вол!

И сейчас же пошел и купил другого вола: на одном попаши-ка!

* * *

И пахал стегун на другой день – с утра до вечера.

Вечером опять лев:

– Вола! или тебя! и волов убью!

Ничего не ответишь.

Стегун выпряг вола и дал его льву.

Лев унес вола.

Стегун вернулся домой – опять об одном воле!

И опять купил другого вола: он и завтра на двух пойдет пахать!

А когда пропахал он день и собрался домой, лев уж тут:

– Вола!

Так всякий вечер давал стегун льву по волу.

* * *

Гонит вечером стегун вола домой: другого изволь купить: – нет житья со львом!

А идет шакал:

– Посмотрю я на тебя, стегун, и в толк не возьму: выходишь ты поутру – два вола, а домой идешь – вол один. Я давно примечаю. Ты что ж их ешь что ли?