Том 14. Звезда надзвездная

Видят старцы, что поучили: усрамился мальчишка. Да и жалко: ведь какой был утешный –

сложит так руки, стоит у березок и все словно улыбается!

не наглядишься.

Покликали старцы ласково, приманили его к себе сухариком и стали допрашивать:

– Чего ты смеялся бесстыдно?

– С чего это на тебя такая дурь напала?

– А я такое видел! – отвечал отрок.

И рассказал старцам, какое он видел, и от чего смеялся.

. . . . . . . . . .

Когда старцы вели философскую беседу о божественном – «о законе Господни, о проповеди апостольской, о подвигах отеческих» – видел отрок двух ангелов:

– ангелы тайно на правое ухо нашептывали старцам!

Когда же старцы повели разговор о житейском, ангелы оставили избушку и в избушку вошли бесы – два поджарых беса:

– один бес одному старцу, другой бес другому старцу тайно на левое ухо принялись свое нашептывать – сами шепчут, сами на блокнотах старцеву болтовню записывать: и, исписав блокнот, взялись на себе писать: и не осталось и свободного местечка на их вонючем бесовском мясище, все сплошь с рог и до хвоста и с хвоста до кончика было у бесов мелко исписано стоячим почерком!

Но тут старцы в разум пришли, стали каяться и отрекаться от праздных слов и побоя:

– и загорелись тогда у бесов блокноты – и все записанное сгорело!

А когда старцы простили друг друга пошел пламень палить – слова, разговоры записанные жечь на вонючем бесовском мясище – и запрыгали бесы, заскакали фокстротом по избушке, и так скакали и такие рожицы корчили, нет, невозможно было не расхохотаться!

Вот отчего он расхохотался!

. . . . . . . . . .

– Ой, чудно как плясали! – сказал отрок.

И стоял перед старцами, как стоял у березок, так сложив руки, и словно улыбался, тих и кроток и ясен.

И был дух Господен на нем.

Крепкая душа *

Во время службы вошла женщина в глубоком трауре.

С плачем она молилась:

– Оставил меня, Господи, помилуй мя, милосердый!

И от ее крика и вопля и слез старец перестал молиться и, ближе вглядываясь в плачущую, сам растрогался сердцем:

«Вдова, должно быть, трудно живется».

И дождавшись, когда кончится служба, подозвал сопровождавшего ее арапа:

– Скажи своей госпоже, – сказал старец, – есть у меня к ней тайное слово.

Арап передал – и она подошла к старцу.

И старец сказал ей все, что подумал о ней –

– О беде, как от людей она терпит!

– Ничего подобного! ты и не представляешь себе, что у меня за горе.

– Какое же твое горе?

– Я отверженная Богом – с плачем воскликнула она, – вот уж сколько лет, счастье и удача не покидает наш дом, я никогда не болела – ни я, ни мой муж, ни мои дети, и даже курам и козам моим ничего не вредило. И думаю я, за мой грех Бог отвратился от меня, и потому плачу и прошу: пусть посетит меня по своей милости.

И старец, дивясь ее крепкой душе, помолился за нее, готовую принять какую угодно беду.

Власть *

Однажды вышел я поохотиться на гору, где спрятаны были большие сокровища из соседних реквизированных монастырей. И вот на дороге я увидел монаха: монах неподвижно сидел за книгой.

Я стал к нему подыматься, думая: разузнаю о тайнике, а его укокошу. Но когда я был совсем близко, монах, не подымая глаз, протянул ко мне руку и сказал:

– Стань!

И я невольно остановился.

И два дня и две ночи стоял я и не мог двинуться с места.

А монах все за книгой неподвижно.

И сказал я:

– Заклинаю тебя словом, которое ты читаешь, отпусти меня!

– Иди с миром! – сказал монах

И тогда только я мог двигать ногами и отойти с места, где два дня и две ночи стоял, как дурак.

Человек *

Старец жил в большом молчании – молчальник. А чтобы не тяготить собой ближних и не клянчить милостыню, занимался он рукоделием: коробочки клеил и всяких чудных доремидошек, – доремидошками и пропитание себе добывал.

Однажды стоял старец на базаре с своею работой, а была большая толкучка, и вот кто-то обронил кошелек – и как раз упал кошелек у ног старца.

А было в кошельке тысяча червонцев!

Старец поднял кошелек и, держа его в руке, сказал себе:

«Кто потерял, явится!»

И долго так стоял и дождался: тот – потерявший пришел, жалкий, он шнырял глазами, жалко смотреть.

Старец взял его за руку – и передал кошелек.

И тот, не зная, что и делать от радости, и не зная, как отблагодарить старца, сунул старцу золотой.

Но старец вернул ему золотой.

И тогда тот гаркнул на весь базар:

– Товарищи! сюда! вот как поступил человек!

И стал сбегаться народ, а старец тихонько лататы с базару – чтобы как на глаза не попасться!

А поступил старец так потому, да не соблазнить человека: всякий ведь подымет его на смех и обзовет дураком, что счастье проглупал.

Козлище *

К старцу пришел китаец с бесноватым китайцем, прося старца исцелить бесноватого.

Старец помолился, потом сказал демону:

– Выходи из Божьей твари!

И ответил лукавый демон старцу:

– Ладно, за мной дело не станет, только будьте любезны, скажите пожалуйста, кто это – никак не могу разобраться – кто козлище и кто агнец?

Старец очень удивился:

– Козлище! да это я самый, а кто агнец – кто ж его знает!

И услышав ответ старца, воскликнул демон:

– За твое смирение я ——!

И тотчас же вышел вон из бесноватого, дивясь в себе скромности старца.