Том 14. Звезда надзвездная

– Не смущайся, – сказал ангел, – таково было смотрение Божие. И это на пользу всем согрешающим, чтобы не отчаивались грешники, ибо не от единого из приходящих к Богу не отвращается Бог. И когда явится к тебе бес, искушая тебя, и станет спрашивать тебя, скажи ему, что и его примет Бог, если исполнит он поведенное от Бога покаяние!

И ангел внушил старцу о угодном Богу покаянии.

———

Поклонился старец ангелу и восславил Бога, что услышана его молитва.

И сказал ангел, отлетая:

– Древняя злоба новой добродетелью стать не может! Навыкнув гордости, как возможет дьявол смириться в покаянии? Но чтобы не сказал он в день судный: «Хотел покаяться и меня не приняли!» – ты передай ему, пусть исполнит покаяние, и Бог его примет!

* * *

Без сна провел старец ночь в тихой молитве.

Молился старец за род человеческий – за нашу обедованную, измученную землю и за беса, алчущего покаяния.

Рано поутру, рано – еще до звона старец услышал знакомый плач, и плач этот был так горек и отчаяние так смертельно, что и самое крепкое человеческое сердце не могло бы не вздрогнуть от таких тяжких слез.

Солдат стучал под окном и плакал.

Старец узнал его голос и отворил дверь кельи.

– Я молил Бога, как обещал тебе, – сказал старец, – и мне открыл Бог, что и тебя примет, если ты исполнишь заповеданное покаяние.

– Что же должен я сделать?

– Хочешь каяться, так вот что сделай: стоя на одном месте, ты должен три лета взывать к Господу непрестанно во все дни и ночи: «Боже, помилуй мя, древнюю злобу!» – и это скажи сто раз, а другое сто – «Боже, помилуй мя, мерзости запустения!» – и третье сто скажи – «Боже, помилуй мя, помраченную прелесть!» И когда ты это исполнишь, сопричтет тебя Бог с ангелами, как прежде.

– Нет, этого – никогда! – сказал Зерефер, великий от бесов, бесстрашный, уверенный и гордый, и, дохнув, весь переменился, – и если б я хотел каяться так и спастись, я б это и без тебя давно сделал. «Древняя злоба?» Кто это сказал? – От начала и доныне я славен, счастлив и удачен, и все, кто мне повинуются, счастливы и удачны. И о чем люди просят, как не о счастье и удаче. И какая же «мерзость запустения?» – этот мир со звездами и бурей! и какая «помраченная прелесть?» ведь всякому хочется жить и не как-нибудь, и я даю эту жизнь. Я дал человеку радость, я дал человеку и смерть! Нет, я не могу так себя бесчестить.

И, сказав, бес был невидим.

«Древняя злоба новой добродетелью стать не может!» – уразумел старец слова ангела и с горечью принял их в свое сердце.

Вошь *

Был один старец и шла о нем молва, как о праведном человеке. «Праведником» все старца и звали.

Ушел он от мира – от суетных мирских хотений в пустыню и, творя дело души, в уединении жестоко жил и молился в пустыне – во все дни и в самый полуденный зной собирал он камни в пустыне, страдами мучил и истлевал свое тело, и зарывался в болото, и пек себя на солнце, и, обнажаясь, садился на муравьиную кочку, а в морозы погружался в прорубь по шейку, пил и ел в меру – больше сухарики да ключевую воду, и до утра ночь выстаивал на чтении словес Божьих, да «не утолстеют мысли».

И был Богу послух.

А дьявол не отступал от старца.

И все, чего бы ни сделал праведник, все только было дьяволу в смех:

рассядется ли в муравейник, заляжет ли на припек на солнышко, и уж он, хвастун хвостатый свое чего-нибудь обязательно выкинет, какую-нибудь гадость подстроит – один грех!

Кряхтел старец, облизывался и отплевывался – и горько ему было, и просил он у Бога:

«просветить ум и смысл светом разума – открыть ему сердечные очи!» И приснился старцу вещий сон:

—— разверзлись райские врата и вошел он в праведный град и сопричтен был к святым угодникам; и когда в веселии наслаждались праведники райским блаженством, увидел он себя покрытым с ног до головы ядреной крепкой вошью

Восстав от сна, уразумел старец перст Божий и стал усердно молить Бога:

«да пошлет ему Бог в этом мире от вши претерпенье!»

И услышана была молитва старца.

———

И вот ни с того, ни с сего среди бела дня наслана была на него вошь – «мышам подобная» – великое стадо.

И восскорбел старец со скорбящими и восплакался с плачущими и бездомными.

И тогда отступил от него дьявол.

Конь и лев *

Занозил себе лев лапу, а старец Герасим вытащил у льва занозу. И благодарный лев не только не захотел съесть старика, а с безмолвием, без всякого своего рыку, стал служить старцу.

В мясопустные дни лев служил старцу с утра весь день:

и воду возил, и все работы исполнял, какие надо, и к вечеру водил коня на водопой и, напоив коня, приводил назад к Старцевой избушке.

Так втроем и жили: старец, конь да лев.

* * *

Старец, видя такую к себе милость Божью, благодарил Бога.

А лев, помня о помощи старца, из всех сил старался угодить старцу.

Но каково было коню? Что чувствовал конь, когда лев водил его на водопой и обратно к избушке?

* * *

Был этот конь – добрый конь: рыжий с белым пятном на лбу. Просвет-конь, звонко топал копытом, играл, а тут – тише воды, ниже травы:

со львом-то жизнь какая! – ни тебе травы пощипать вольно, ни тебе побегать вольготно: лев так в оба и смотрит, а на уме – чуть что, и съест!