Том 3

— Они ушли, но Матори мудрый вождь, и взор его видит далеко! — Разве великий воин тетонов видит людей в этих голых полях? — возразил траппер, и ничто не дрогнуло в его лице.— Я очень стар, и глаза мои стали мутны. Где люди? Вождь молчал с минуту, как будто считал ниже своего достоинства настаивать дальше на своей правоте. Потом, указав на отпечатки на земле, он вдруг заговорил болео мягким тоном: — Мой отец много зим учился мудрости; может он мно сказать, чей мокасин оставил этот след? — В прериях бродили волки и буйволы, могли тут по¬ бывать и кугуары. Матори покосился на рощу, как будто считал послед¬ нее предположение вполне возможным. Указав на кусты, он велел молодым воинам тщательно провести разведку и, бросив на траппера суровый взгляд, предостерег их против коварства Больших Ножей. Выслушав приказ, трое или четверо полуголых юношей, подстегнув коней, ринулись выполнять его. Старик проводил их взором и подумал со страхом, что у Поля, пожалуй, не достанет выдержки. Те- тоны раза три проскакали вокруг рощи, с каждым кругом все ближе подступая к ней, затем понеслись обратно с до¬ несением, что в кустах никого, по-видимому, нет. Траппер глядел вождю в глаза, стараясь разгадать его мысли, чтобы вовремя отвести подозрение. Но при всей его про¬ ницательности, при всем опыте, научившем старика про¬ никать за холодную маску индейца, ни единый признак, ни одно движение в лице Матори не открыли ему, поверил ли тот донесению. Вождь ничего не ответил разведчикам, только сказал что-то ласковое своему коню и, сделав од¬ ному из юношей знак принять поводья — точнее говоря, ремень с петлей, посредством которого он управлял ска¬ куном,— взял траппера за руку и отвел его в сторону. — Был мой брат воином? — сказал хитрый сиу как будто самым миролюбивым тоном. — Есть ли на деревьях листья в пору плодов? Полно! Дакота не видел столько живых воинов, сколько я их ви¬ дел истекающих кровью! Но много ли стоят праздные вос¬ поминания,— добавил он по-английски,— когда руки ко¬ стенеют и зрение ослабело? Вождь сурово глядел на него, как будто желал уличить 225

во лжи; но, встретив твердый и спокойный взор траппера, подтвердивший правду его слов, он взял руку старика и мягко положил ее себе на голову в знак уважения к его годам и опыту. — Так зачем же Большие Ножи говорят красным братьям, чтоб они зарыли томагавк,— сказал он,— когда их собственные молодые люди никогда не забывают, что они отважные воины, и часто расходятся после встречи с кровью на руках? — Людей моего племени больше, чем буйволов на рав¬ нинах, чем в воздухе голубей. Между ними часто проис¬ ходят ссоры; но воинов среди них немного. На тропу войны выходят только те, кто отмечены свойствами храб¬ рого, и такие видят много битв. — Это неверно, отец мой ошибся,— возразил Матори п самодовольно улыбнулся, радуясь своей проницательно¬ сти; однако во внимание к годам и заслугам столь старого человека он поспешил любезностью загладить свою рез¬ кость:— Большие Ножи очень мудры, и они мужчины; каждый из них желает быть воином. И они хотят, чтобы краснокожие собирали коренья и сажали кукурузу. Но дакота не родился жить, как женщина; он должен бить в бою пауни и омахов, или он запятнает имя своих отцов. — Владыка жизни смотрит открытыми глазами на своих детей, умирающих в правом бою; но он слеп и уши его не внемлют воплям индейцев, убитых, когда они гра¬ били соседа или причиняли ему другое зло! — Отец мой стар,— сказал Матори и смерил седоволо¬ сого собеседника насмешливым взглядом, показавшим, что вождь тетонов принадлежит к тем, кто позволяет себе на¬ рушать стеснительные правила благовоспитанности и склонен злоупотреблять приобретенной таким образом сво¬ бодой суждения.— Он очень стар; может быть, он уже совершил свой путь в далекие луга и не поленился вернуться назад, чтобы рассказать молодым о том, что он увидел? — Тетон,— возразил траппер, с неожиданной горячно¬ стью ударив о землю прикладом ружья и устремив на ин¬ дейца твердый и ясный взгляд,— я слышал, что есть в моем народе люди, которые изучают великие знахарства, пока не вообразят себя богами; и которые смеются над всякой верой, кроме тщеславной веры в собственную власть. Может быть, это и правда. Это, конечно, правда! 226

— Отец мой стар,— сказал Матори,— может быть, он уже совершил свой путь с далекие луга и вернулся назад, чтобы рассказать молодым о том. что он увидел?