Том 3

и составила арьергард. Маневр, очевидно предусмотрен¬ ный заранее, был проделан ловко и четко. Залп быстро следовал за залпом, пока взбешенный скваттер не был принужден с досадой отказаться от мысли нанести неприятелю ущерб такими слабыми средствами. Оставив эту бесплодную попытку, он пустился в ногошо, время от времени стреляя из ружья, чтобы поднять тре¬ вогу в гарнизоне, который он на этот раз благоразумно оставил под грозным начальством самой Эстер. Погони велась таким порядком несколько минут, но постепенно всадники заметно оторвались от преследователей, хоть те и подвигались с невероятной для пеших быстротой. Синее пятнышко все более отчетливо обрисовывалось в небе, словно вынырнувший из пучины остров, и дикари время от времени оглашали степь воплем торжества. Между тем восточный край неба уже тонул в вечернем сумраке. Тетоны еще не одолели и половины пути, когда смутные очертания скалы растаяли во мгле. Не смущаясь этим обстоятельством, нисколько не вредившим его за¬ мыслам — скорее даже благоприятным для них,— Матори, уже опять скакавший впереди, продолжал путь с уверен¬ ностью доброй гончей. Он только слегка осаживал коня, так как к этому времени все лошади в его отряде устали. Тут старик, улучив минуту, подъехал к Мидлтону и за¬ говорил с ним по-английски: — Сейчас пойдет грабеж, а я в таком деле не хотел бы участвовать. — Как же мы поступим? Отдаться в руки негодяю скваттеру будет просто гибелью. — Не поминай негодяев: ни красных, ни белых! Гляди вперед, мальчик, как будто бы ты говоришь о наших кол¬ дунах пли, скажем, хвалишь тетонских скакунов. Эти воры любят, когда хвалят их коней,— совсем как глупая мать в поселениях бывает рада слушать похвалы своему бало¬ ванному ребенку. Так! Потрепал по шее — хорошо, теперь перебирай рукою бусы, которыми краснокожие украсили его гриву; направь глаза на одно, а мысли — на другое. Слушай же: если повести дело умно, мы сможем рас¬ статься с тетонами, пусть только совсем стемнеет. — Отлично придумано! — воскликнул Мидлтон, не за¬ бывший, каким восторженным взглядом смотрел Матори на юную Инес и как он дерзко попробовал взять на себя роль оо покровителя. 230

— Боже, боже, как становится слаб человек, когда его природная сообразительность притуплена книжной наукой да женской изнеженностью! Еще раз так вот вздрогни, и эти черти подле нас сразу поймут, что мы сговариваемся против них, с такой же ясностью, как если бы мы шеп¬ нули им об этом прямо в ухо на дакотском языке. Да, да, я знаю этих дьяволов: они смотрят, как безобидные оле¬ нята, а ведь все до одного следят в оба за каждым нашим движением! Значит, то, что мы задумали, надо сделать с умом!.. Вот так, правильно: поглаживай гриву да улы¬ байся, как будто хвалишь коня, а ухо открой пошире для моих слов. Только осторожно, не разгорячи жеребца,— я хоть и не большой знаток по части лошадей, но разум учит меня, что в трудном деле требуются свежие силы и что на усталых ногах далеко не ускачешь. Сигналом будет визг Гектора. По первому визгу — приготовиться; по вто¬ рому — выбраться к краю из толпы; по третьему — ска¬ кать. Ты меня понял? — Вполне, вполне! — сказал Мидлтои. Он задрожал, так не терпелось ему скорей привести план в исполнение, и прижал к сердцу маленькую руку, обвившуюся вокруг его стана.— Понял вполне. Торопись! — Да, конь не ленивый,— продолжал траппер на да¬ котском языке, как бы продолжая разговор, и, неприметно лавируя между тетонскими всадниками, подобрался к Полю. Таким же осторожным образом он и ему сообщил свой план. Бортник, горячий и бесстрашный, выслушал старика с восторгом и тут же объявил, что готов схва¬ титься один со всею шайкой дикарей, если это будет нужно для выполнения замысла. Затем, отъехав и от этой пары, старик стал глазами искать натуралиста. Доктор, пока оставалось хоть малейшее основание ду¬ мать, что одна из посланных Бушами пуль придет в не¬ приятное соприкосновение с его особой, с превеликим тру¬ дом для себя и Азинуса держался позиции в самой се¬ редине отряда сиу. Когда же такая опасность уменьши¬ лась или, верней, исчезла вовсе, его храбрость ожила, а храбрость его скакуна пошла на убыль. Этой двоякой, но существенной перемене нужно приписать то обстоятель¬ ство, что осел и наездник оказались теперь, так сказать, в арьергарде. Туда-то и подъехал к нему траппер, причем сумел это сделать, не возбудив подозрений ни в одном из своих проницательных спутников. 237