Том 5. Переводы. О переводах и переводчиках

С какой тоскою тянутся, тянутся
В ряд фонари, сквозь ветви древесные,
Дождем набухшие, роняя
Зыбкими пятнами свет на лужи!

Свисток, как стон, пронзительный, режущий:

Локомотив приблизился. Тучами
Нависло небо, и томящим
Призраком дух обступила осень.

Куда, к каким надеждам безжалостным

Или страданьям, в далях таящимся,
Метнулись в темные вагоны
Молча, закутавшись, эти люди?

Ты отдаешь задумчиво, Лидия,

Билет щипцам холодным кондуктора
И отдаешь сухому бегу
Времени память о прошлом счастье.

А вдоль состава, под капюшонами,

Идут, как тени, черные сцепщики,
Их фонари колеблют тусклый
Свет, молотки их железным лязгом

Бьют в тормоза, металл отзывается

Железным долгим гулом, которому
Из глубины души навстречу
Эхо тоски восстает, как спазмы.

Дверные створки, как оскорбление,

Бьют в слух; поспешный звон к отправлению
Звучит последнею насмешкой;
В стекла колотится дождь тяжелый.

Дрожит, шипит железное чудище

С душой в металле, бьет из разжавшихся
Очей огнем, гудком бросает
Вызов пространству сквозь злую темень.

Ступай, громада! Грузными крыльями

Мою любовь уносишь ты в сумерки!
Лицо с улыбкой под вуалью
Вот пробелело и вот померкло.

О, этих щек приветная розовость,

Глаза, как звезды, кроткие, мирные,
И ясный лоб, склоненный нежно
Под осеняющими кудрями!

Жизнь трепетала в трепетном воздухе;

Шумело лето; ты улыбалась мне;
И солнце юного июня,
Светом пронзая твой русый локон,

Как в поцелуе, падало, радуя

На свежесть щек; и, света прекраснее,
Как золотые ореолы,
Грезы мои над тобой носились.

А нынче — дождь, и сумрак, и в сумраке

Бреду я к дому шаткой походкою,
Как пьяный, сам не понимая,
Жив я еще или тоже призрак?

Как эти листья долгим падением,

Холодным, горьким, падают на душу,
И кажется, что в целом мире
Вечный ноябрь безотрадно стынет!

О жизнь, которой лучше не чувствовать

И быть, как эти тени и сумерки,
И позабыться, раствориться
В долгой тоске без конца и края!

На годовщину основания Рима