Том 5. Переводы. О переводах и переводчиках

Филология началась с изучения мертвых языков. Все мы знаем, что такое мертвые языки, но редко думаем, что есть еще и мертвые литературы, и даже на живых языках. Даже читая литературу XIX века, мы вынуждены мысленно переводить ее на язык наших понятий. Язык в самом широком смысле: лексическом (каждый держал в руках «Словарь языка Пушкина»), стилистическом (такой словарь уже начат для поэзии XX века), образном (на основе частотного тезауруса: такие словари уже есть для нескольких поэтов), идейном (это самая далекая и важная цель, но и к ней сделаны подступы) (с. 99)[266].

Так Гаспаров создает необходимые основания, на которых можно выстраивать неординарное и едва ли не революционное отношение к технике перевода, где во главу угла поставлен эксперимент. М. Л. Андреев характеризует этот переводческий маневр как «сокращение подлинника, устранение риторической амплификации, лишних, с точки зрения личного вкуса переводчика, образов и мотивов». Своим «опытам» Гаспаров дает пробное название конспективные переводы, пока не находит более точное и окончательное — экспериментальные переводы. Это заголовок его книги, в которую также включены прежние публикации Гаспарова-экспериментатора, как журнальные, так и вошедшие в «Записи и выписки», хотя один из таких переводов он перепечатывать не стал, видимо посчитав, что стихотворение Гюнтера Грасса не «сыграет» вне контекста исходной «записи»:

— вцы «Не случайно ведь толстовцы были, а достоевцев не было» (СЗ 30).

(Из Г. Грасса, конспективный перевод):
Пророки сидели по тюрьмам.
Саранча летела и села.
Наступил экономический кризис.
Тут вспомнили про мед и акриды.
Пророков выпустили на волю.
Их было три тысячи триста.
Они говорили речи,
Утоляя голод саранчою,
А народ их трепетно слушал.
Скоро кризис был ликвидирован,
И пророков вернули в камеры.

(с. 17)

Вот как метод Гаспарова-экспериментатора работает на практике. Во второй половине 1990‐х годов, во время подготовки собрания графа Василия Комаровского я постоянно консультировался с Михаилом Леоновичем и даже уговорил его написать развернутый комментарий к повести «Sabinula», которую автор напечатал в «Литературном альманахе», изданном журналом «Аполлон» в 1912 году. Комаровский написал изысканную стилизацию, и это в первую очередь привлекло Гаспарова. Вспоминая своего отца в «Записях и выписках», он замечал, что «видит в себе по крайней мере три вещи, которые мог бы от него унаследовать», и вторая из них — «это вкус к стилизаторству». Гаспаров рассказывал: