Том 7. Изборник. Рукописные книги

Бессмертною любовью любит
И не разлюбит только тот,
Кто страстью радости не губит,
Кто к звёздам сердце вознесёт,
Кто до могилы пламенеет, –
Здесь на земле любить умеет
Один безумец Дон-Кихот.

Он видит грубую Альдонсу,

Но что ему звериный пот,
Который к благостному солнцу
Труды земные вознесёт!
Пылая пламенем безмерным,
Один он любит сердцем верным,
Безумец бедный, Дон-Кихот.

Преображает в Дульцинею

Он деву будничных работ
И, преклоняясь перед нею,
Ей гимны сладкие поёт.
Что юный жар любви мгновенной
Перед твоею неизменной
Любовью, старый Дон-Кихот!

«С неистощённой радостью проснусь…»

С неистощённой радостью проснусь,
  И стану снова ясно-молод,
  И ты забудешь долгий холод,
Когда к недолгой жизни я вернусь.

  Целуя милое лицо

Для счастья вновь ожившими устами,
Тебя потешу зыбкими мечтами,
  Сплетя их в светлое кольцо.

Небо голубое

И это небо голубое,
И эта выспренная тишь!
И кажется, – дитя ночное,
К земле стремительно летишь,

И радостные взоры клонишь

На безнадёжную юдоль,
Где так мучительно застонешь,
Паденья ощутивши боль.

А всё-таки стремиться надо,

И в нетерпении дрожать.
Не могут струи водопада
Свой бег над бездной задержать,

Не может солнце стать незрячим,

Не расточать своих лучей,
Чтобы, рождённое горячим,
Всё становиться горячей.

Порыв, стремленье, лихорадка, –

Закон рождённых солнцем сил.
Пролей же в землю без остатка
Всё, что от неба получил.

«Для тебя, ликующего Феба…»

Для тебя, ликующего Феба,
Ясны начертанья звёздных рун.
Светлый бог! Ты знаешь тайны неба,
Движешь солнцы солнц и луны лун.

Что тебе вся жизнь и всё томленье

На одной из зыблемых земель!
Но и мне ты даришь вдохновенье.
Завиваешь Вакхов буйный хмель,

И мечтой нетленной озлатило

Пыльный прах на медленных путях
Солнце, лучезарное светило.
Искра ясная в твоих кудрях.

От тебя, стремительного бога,

Убегают, тая, силы зла,
И твоя горит во мне тревога.
Я – твоя пернатая стрела.

Мне ты, Феб, какую цель наметил,

Как мне знать, и как мне разгадать!
Но тобою быстрый лёт мой светел,
И не мне от страха трепетать.

Пронесусь над косными путями.

Прозвучу, как горняя свирель,
Просияю зоркими лучами,
И вонжусь в намеченную цель.

«В ясном небе – светлый Бог Отец…»

В ясном небе – светлый Бог Отец,
Здесь со мной – Земля, святая Мать.
Аполлон скуёт для них венец,
Вакх их станет хмелем осыпать.

Вечная качается качель,

То светло мне, то опять темно.
Что сильнее, Вакхов тёмный хмель,
Или Аполлоново вино?

Или тот, кто сеет алый мак,

Правду вечную один хранит?
Милый Зевс, подай мне верный знак,
Мать, прими меня под крепкий щит.

«Пробегают грустные, но милые картины…»