Том 7. Изборник. Рукописные книги

Что дальше, всё чудесней
Цветёт наш мир земной
В лесу лесною песней,
И в поле – полевой.

Земля не оскудела,

Кропя росою прах,
И творческое дело
Свершается в веках,

И песня льётся снова

На весь земной простор.
До неба голубого
Восходит звучный хор.

«Земли поколебав основы…»

Земли поколебав основы,
Восстал закованный Атлант.
Его деяния суровы,
Но прав разгневанный гигант.

Поработители! Как ложен

Безумно-яростный ваш крик!
Атлант и в бунте осторожен,
Великодушен и велик.

Благое совершая дело,

Он защищает, а не мстит,
И землю он колеблет смело,
Но труд внимательно хранит.

«День окутался туманом…»

День окутался туманом
Ржаво-серым и хмельным.
Петербург с его обманом
Весь растаял, словно дым.

Город, выросший в пустыне,

Прихоть дикого Петра,
От которого поныне
Всё не вижу я добра,

Погрузится ли он в воду,

Новым племенем забыт,
Иль желанную свободу
Всем народам возвестит?

День грядущий нам неведом,

День минувший нам постыл,
И живём мы сонным бредом
Дотлевающих могил.

Это тленье, или ропот

Набегающей волны,
Или вновь возникший опыт
Пробудившейся страны,

Что решит твой жребий тёмный,

Или славный, может быть?
Что придётся внукам вспомнить,
Что придётся позабыть?

«Спорит башня с чёрной пашней…»

Спорит башня с чёрной пашней:
«Пашня, хлеба мне давай!»
Спорит пашня с гордой башней:
«Приходи и забирай!»

Башня поиск высылает,

Панцирь звякает о бронь,
Остриё копья сверкает,
Шею гнёт дугою конь,

Пашня башне покорилась,

Треть зерна ей отдала,
А второй обсеменилась,
Третьей год весь прожила.

Шли века. Поникла башня,

И рассыпалась стена.
Шли века. Тучнеет пашня.
Согревая семена.

<Стихотворения 1926 года>

«Змея один лишь раз ужалит…»

Змея один лишь раз ужалит,
И умирает человек,
Но словом враг его не валит,
Хотя б и сердце им рассек.

О ты, убийственное слово!

Как много зла ты нам несёшь!
Как ты принять всегда готово
Под свой покров земную ложь!

То злоба, то насмешка злая,

Обид и поношений шквал, –
И, никогда не уставая,
Ты жалишь тысячами жал.

Надежды чистой обаянье

Умеешь ты огнём обжечь,
И даже самое молчанье –
Ещё несказанная речь,

И нераскрывшиеся губы

В своём безмолвии немом
Уже безжалостны и грубы,
Твоим отмечены значком.

Когда ты облечёшься лаской

Приветливых и милых чар,
Ты только пользуешься маской,
Чтоб метче нанести удар!

«Грумант покрыт стеклянной шапкой…»