Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

Въ лето 6978. <...> Тое же зимы, декабря 21, исцелеу гроба святаго Петра на память его отроковица шти летъ, слепа прозре. Тое же зимы исцеле у гроба святаго Петра митрополита человек некий изъ Рязани, странной, име руку прикорчену и к ребрамъ прирослу. И въ время обедни исцеле, и бысть простреся рука его, яко и другая.

<...> Тое же осени, августа 1, в час 2 дни, загореся градъ Москва и погоре весь, едини три дворы осташася. Тое же осени, на третий день по пожаре паде церковь Петр святый,[889] иже у Пречистые приделъ, бе бо изгорела от пожара...

Въ лето 6979. <...> Того же лета Тороканъ купець[890] заложи себе полаты кирпичны въ граде Москве у градной стены у Фроловскихъ ворот; единого лета и сведе.

Того же лета непокаряющимся новугородцом великому князю и в воли его быти не хотящим, но отай великого князя послашася х королю, и грамоты докончальныя даша на себе, да и владыку хотяху въ Киеве ставити, и князя Михаила Оленкова себе взяша. То же слышавъ князь великий посла к ним въ Новъгородъ, обличая мысли их. Тако же и митрополитъ посла своего посла, възлагая на нихъ отлучение и неблагословение, того ради, что хотять владыку ставити на Киеве, нарицая митрополита киевъского латынянина, веру латыньскую держаща. Они же того не послушаша. Князь же великий, не хотя своей отчины Новагорода перепустити королю, совокупивъ силу велику, первие посла воеводъ своих со множествомъ вой на Новгородъ, князя Данила Холмского да Федора Давыдовича. Таже нимало не помедливъ, и самъ поиде месяца июня, а съ нимъ братиа его, князь Юрий, да князь Андрей, да князь Борисъ, да князь Михайло Верейский, да царевичь Каисымовъ сынъ съ татары. Да испроси матери своей, у великие княгини, дьяка Степана Бородатого, умеюща говорити по летописцомъ русскимъ:[891] «Егда, — рече, — придут, и онъ въспоминаеть ему говорити противу их измены давные, кое изменяли великим княземъ въ давныя времена, отцемъ его, и дедомъ, и прадедомъ».

Воеводы же, вшедъ в землю Ноугородцькую, начаша волости новугородцкие воевати. То же слышавше новугородцы, събравшеся, в насадех по озеру Ильмеру приидоша же подъ Русу. Ту же бысть бой воеводам великого князя съ новугородцы, и поможе Богъ воеводамъ великого князя, и убиша ихъ яко до четырехъ тысящь, а иныхъ руками живых яша, а иные, язвы на телесехъ приемше, отбегоша, а иные въ Русе истопоша. Воеводы же великаго князя Русу пожгоша, а сущие в ней все разграбиша, поидоша воюючи къ реце къ Шелоне, и пришедъ сташа на реце на Шелони объ сю страну. Новугородцы же совокуплешеся, поидоша противу их, и приидоша къ реце къ Шелони июля 14. Нача же битися о бродъ, и поможе Богъ воеводамъ великого князя: самехъ избиша, а воевод всехъ руками яша, Дмитрея Исаковича и Казимера[892] а за прочими гнашася, биющи, яко на 20 верстахъ.

Князю же великому тогда сущу на реце Поломяти, сжидающеся з братьею, ту же ему весть прииде, оже воеводам его былъ бой с новугородцы, и побиша вои его новугородцов и воеводъ всех яша. Онъ же похвалив Бога, поиде к реце къ Шелоне, ту видети избьенных. И пришедъ, ста на реце на Шелоне, повеле Дмитрея Исаковича посечи, а прочих вести на Москву. Они же ведяху колодники, скотъ и кони погнаша, хваляще Бога и крестную силу, егоже бяху преступили новугородцы. Да доколе терпети на нихъ Богу? Наведе на них по грехом ихъ, наказавъ рукою благовернаго великого князя Ивана Васильевича. Стоявъ же ту князь великий неделю, жда отъ нихъ покорения. Ту же прииде нареченный владыка Феофилъ съ новугородцы, и добишя челомъ великому князю 17 тысящь рублевъ. Князь же великий, утвердивъ их на всей своей воле, и възвратися на Москву сентебря 1.

Тогда же, июля 27, воеводы великого князя Василей Федоровичь Образець да Борисъ Слепець съ устяжаны и съ вятчаны на Двину ходили. Прииде на них князь Василей Васильевич Суздальский, Горбатого брать, и съ силою двинскою, и бысть имъ бой, победиша князя Василия. А колодники приведе, князь великий повеле всадити в ызбу, отъ нихже един, задхнувся, умре. <...>