Том 7 (Вторая половина XV века, литература эпохи исторических размышлений)

«Во имя Святыя и Живоначалныя Троица, — Отца, глаголю, и Сына и Святаго Духа, Имже всяческая быша, и мы Темъ.

Се азъ, грешный и смиренный игуменъ Кирилъ, вижю убо, яко постиже мя старость. Впадохъ в частыя и различьныя болезни, имиже ныне съдръжимъ есмь, — человеколюбие, от Бога бываемое, якоже и ныне вижю и познаваю, ничтоже ино възвещающе ми, разве смерть и судъ Страшный Спасовъ будущаго века. И сего ради въ мне смутися сердце мое, грознаго ради исхода, и страх смертный нападе на мя. Боязнь и трепет Страшнаго судища прииде на мя, и покры мя тма недоумениа. Но что сътворити, не свемъ. Но възвергу, по пророку, печаль свою на Господа,[290] да Тъй сътворить о мне якоже хощеть, хощет бо всемъ человекомъ спастися и в разумъ истинный приити.

Темъже симъ моим последним писанием предаю манастырь, труд своих и своея братиа, Господу Богу Вседръжителю, и Пречистей Его Матери, и господину духовному ми сыну, благочестивому князю Ондрею Димитриевичю еже пещися и промышляти о манастыри и Пречистыя дому.

Духовнаго же ми сына священноинока Инокентиа[291] благословляю в мое место игуменом быти.

Сего ради, господине князь Андрей, Бога ради, и Пречистей Его Матери, и своего ради спасениа, и мене ради, нищаго своего богомольца, какую еси любовь имелъ и доселе къ Пречистей Богоматери и к нашей нищете, при моем животе, тако бы еси и по моем животе имелъ любовь и веру к манастырю Пречистыя и свой привет сыну моему Инокентию и къ всей моей братии, котории имуть по моему преданию жити, игумену повиновение имети.

А иже не въсхощет по моему убогому житию жити в манастыри том, имат нечто от общаго житиа чина разорити и игумену не повиноватися, о семъ убо тебе, своего господина и духовнаго ми сына, благословляю и съ слезами молю: да не попустиши сему тако быти, но паче ропотникы и расколникы, иже не хотяще игумену повиноватися и по моему убогому житеицю жити, прочее из манастыря изгонити, яко да и прочая братия страх имуть.

Милость же Божиа и Пречистыа Его Матере да есть всегда с тобою и съ твоею благочестивою княгинею и съ благородными чады».

И от сего благочестивый князь Андрей много печяшеся о семъ, яко ни единому от словесъ, реченному святымъ Кириломъ, не оставлену быти еже не исправитися. Велику бо веру и любовь имяше к дому Пречистыя Кирилова манастыря. Не токмо домы великыя и езера приложи к той обители и, елико мощно, толико, тщашеся всяческыми доволы и красотами церковь Пречистыа удовлети и украсити. Книгы же, много написавъ, церкви приложи и иными многами добротами исполнивъ, иже суть и доселе многы виды того великаго дааниа.

О ПРЕСТАВЛЕНИИ СВЯТАГО КИРИЛА

И понеже, якоже преже рехом, блаженный Кирил видевъ себе от старости изнемогша и к концю приближающася, призывает весь ликъ тоя обители — бяше бо их тогда 53 братий, иже с ним Господеви работающих противу силе своей — и пред всеми единому от ученикъ своих, Инокентию именемъ, сему вручает манастырьское строение, игумена того нарицает, аще и тому не хотящу. К сим сведетеля Бога предлагая, яко да ничтоже разорится от чина манастырскаго: якоже виде от него, сия и творити веляше. Сам же крайнее безмлъвие любомудръствовати хотяше.

Елма бо от великаго въздержаниа и стояниа и нозе его не можаху въ стоянии служити, но тако седя н свое правило дръжаше и николиже молитва изъ устъ его не исхожаше, паче же Исусова. Аще бо и телесною силою слабяше, но ничтоже от подвига правила своего не оставляше. Немощенъ же бысть пакы къ церкви на своихъ ногах ходити, но токмо — егда хотяше божественую литоргию служити. Никогдаже бо не оставляше еже по праздником службы съвръшати, и от ученикъ же того немощьныя уды рукама подкрепляеми и к церкви приносими. Пребысть же в таковой болезни, подвизаяся, ничтоже от правила своего оставити, время немало, темже и телесной крепости изнемогши, и уже хотяше к Господу отити. И Пятидесятной же недели пришедши, в нюже исшествие Святаго Духа, на апостолы бывшее, празднуется, и тогда убо божественую литоргию съвръшив и святых таинъ причастився. Наутриа же в понеделникъ той же недели, на память святаго Кирила Александръскаго,[292] теломъ начятъ изнемогати иже душею крепкый. Прихождаху к нему братиа вся тоя обители, видяще его изнемогающа и къ Господу хотяща отнти, скорбяще, рыдаху, аще бы им мощно от великаго усердиа и любве, иже к нему имуще, съумрети с ним.

Тогда глаголаху неции от ученикъ его, плачющеся: «Понеже, отче, нас оставляеши и къ Господу отходиши, и, тебе не сущу с нами, место оскудееть, мнози преселници будем от манастыря сего». Святый же рече им: «Не скорбите о семъ, но паче по сему образу разумеите: аще получю некое дръзновение къ Богу и Пречистей Его Матери, и делание мое угодно Богови будеть, не токмо не оскудееть святое сие место, но и болма распространится по моимъ отшествии. Токмо любовь имете межу собою!»