Читаем Топологии Миров Крапивина полностью

В общей же Теории Кристалла формула ещё усложнится: теперь это будет E=h*v*cosФ*cosB, где Ф и B — углы относительно Пояса Подобия и Пояса Неподобия. За точку (направление) отсчёта логичней всего принять Генеральный Вектор Времени (или Генеральный Меридиан, что практически одно и то же) (см. рис.7). Несложно понять также, что два угла — это для нашей упрощённой модели, где Вселенная низведена до двух измерений. В реальности же будут участвовать в формуле 12 углов — по количеству измерений Вселенной.

Из всего этого следует, что если каким-либо способом удастся сменить фазу частот данного объекта (например — человека), то он автоматически исчезнет из текущего мира (нашего, в данном случае), и окажется в ином, параллельном, с которым теперь совпадут его частотно-фазовые характеристики.

Таким образом, Мёбиус-Вектор — это пространственное значение, на которое необходим сдвиг фаз, чтобы ваша частотно-фазовая характеристика совпала с частотно-фазовой характеристикой ближайшего параллельного мира.

При описанных выше пяти условиях как раз и происходит принудительная смена собственных фаз частот Переходящего, что и обеспечивает ему Переход.

Теперь рассмотрим другую сторону проблемы: куда вас выведет Переход. Во-первых, указанное выше Новолуние необходимо для Перехода по Меридианам. Для движения же по Параллелям необходимо, наоборот, Полнолуние. При этом не забывайте, что Меридианы ведут вас по Поясу Подобия, в то время как Параллели открывают перед вами Миры Пояса Неподобия. А в нём, как известно, проблематично найти и Землю вообще, и Человечество в частности. Зато — полно всякого такого, чего на Земле отродясь не водилось. Так что задумайтесь, что стоит за старинными поверьями в то, что в Полнолуние из всех мыслимых и немыслимых щелей лезет разная нечисть. Не проще ли предположить, что «нечисть» — это рядовые, ничем не примечательные у себя обитатели параллельных миров из Пояса Неподобия?! Это у нас они кажутся страшными и уродливыми, а в их собственном мире вполне вероятно уродами и монстрами показались бы мы. А почему их так много разных? Да потому, что Пояс Неподобия насчитывает не один Мир, не два, не десять и даже не тысячу!.. Так что есть из чего выбирать. Зачем же «нечисти» нужна наша Земля? А кто сказал, что она им нужна?! Только наше собственное больное самомнение, когда мы кряхтим и пыжимся от осознания собственной важности и значимости. Странники же чаще всего используют Землю просто как очередной перевалочный пункт, вокзал, где они останавливаются в ожидании, пока откроется следующий проход, чтобы продолжить свой путь… И для кого-то наша Земля — Планета-Полустанок.

Глава 4

Дорога и Безлюдные Пространства

Для начала — приведу цитату из книги Льва Лобарёва «Дорога, которая не кончается»:

_________________________

Перейти на страницу:

Похожие книги

Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде
Конец институций культуры двадцатых годов в Ленинграде

Сборник исследований, подготовленных на архивных материалах, посвящен описанию истории ряда институций культуры Ленинграда и прежде всего ее завершения в эпоху, традиционно именуемую «великим переломом» от нэпа к сталинизму (конец 1920-х — первая половина 1930-х годов). Это Институт истории искусств (Зубовский), кооперативное издательство «Время», секция переводчиков при Ленинградском отделении Союза писателей, а также журнал «Литературная учеба». Эволюция и конец институций культуры представлены как судьбы отдельных лиц, поколений, социальных групп, как эволюция их речи. Исследовательская оптика, объединяющая представленные в сборнике статьи, настроена на микромасштаб, интерес к фигурам второго и третьего плана, к риторике и прагматике архивных документов, в том числе официальных, к подробной, вплоть до подневной, реконструкции событий.

Валерий Юрьевич Вьюгин , Ксения Андреевна Кумпан , Мария Эммануиловна Маликова , Татьяна Алексеевна Кукушкина

Литературоведение
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику
От Шекспира до Агаты Кристи. Как читать и понимать классику

Как чума повлияла на мировую литературу? Почему «Изгнание из рая» стало одним из основополагающих сюжетов в культуре возрождения? «Я знаю всё, но только не себя»,□– что означает эта фраза великого поэта-вора Франсуа Вийона? Почему «Дон Кихот» – это не просто пародия на рыцарский роман? Ответы на эти и другие вопросы вы узнаете в новой книге профессора Евгения Жаринова, посвященной истории литературы от самого расцвета эпохи Возрождения до середины XX века. Книга адресована филологам и студентам гуманитарных вузов, а также всем, кто интересуется литературой.Евгений Викторович Жаринов – доктор филологических наук, профессор кафедры литературы Московского государственного лингвистического университета, профессор Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М.А. Литовчина, ведущий передачи «Лабиринты» на радиостанции «Орфей», лауреат двух премий «Золотой микрофон».

Евгений Викторович Жаринов

Литературоведение
Кошмар: литература и жизнь
Кошмар: литература и жизнь

Что такое кошмар? Почему кошмары заполонили романы, фильмы, компьютерные игры, а переживание кошмара стало массовой потребностью в современной культуре? Психология, культурология, литературоведение не дают ответов на эти вопросы, поскольку кошмар никогда не рассматривался учеными как предмет, достойный серьезного внимания. Однако для авторов «романа ментальных состояний» кошмар был смыслом творчества. Н. Гоголь и Ч. Метьюрин, Ф. Достоевский и Т. Манн, Г. Лавкрафт и В. Пелевин ставили смелые опыты над своими героями и читателями, чтобы запечатлеть кошмар в своих произведениях. В книге Дины Хапаевой впервые предпринимается попытка прочесть эти тексты как исследования о природе кошмара и восстановить мозаику совпадений, благодаря которым литературный эксперимент превратился в нашу повседневность.

Дина Рафаиловна Хапаева

Культурология / Литературоведение / Образование и наука
Михаил Кузмин
Михаил Кузмин

Михаил Алексеевич Кузмин (1872–1936) — поэт Серебряного века, прозаик, переводчик, композитор. До сих пор о его жизни и творчестве существует множество легенд, и самая главная из них — мнение о нем как приверженце «прекрасной ясности», проповеднике «привольной легкости бездумного житья», авторе фривольных стилизованных стихов и повестей. Но при внимательном прочтении эта легкость оборачивается глубоким трагизмом, мучительные переживания завершаются фарсом, низкий и даже «грязный» быт определяет судьбу — и понять, как это происходит, необыкновенно трудно. Как практически все русские интеллигенты, Кузмин приветствовал революцию, но в дальнейшем нежелание и неумение приспосабливаться привело его почти к полной изоляции в литературной жизни конца двадцатых и всех тридцатых годов XX века, но он не допускал даже мысли об эмиграции. О жизни, творчестве, трагической судьбе поэта рассказывают авторы, с научной скрупулезностью исследуя его творческое наследие, значительность которого бесспорна, и с большим человеческим тактом повествуя о частной жизни сложного, противоречивого человека.знак информационной продукции 16+

Джон Э. Малмстад , Николай Алексеевич Богомолов

Биографии и Мемуары / Литературоведение / Документальное