Тоска по Лондону

Он отвернулся к окну. На окне решетка. Погода серая. И напротив глухая стена. Ей же ей, самое неинтересное в комнате — окно.

— О'кей, давай есть и пропади пропадом все былое, — сказал я.

Вот тут его понесло.

Дурака такого калибра земля не носила и доверчивости идиотской такой свет не видел. Полное неумение различать друзей и врагов. Каждый, кто улыбался, автоматически становился мне другом. Просто везунчик, всегда попадал на хороших людей…

— На тебя, например, — вставил я.

— Заткни писку! Как раз со мной ты не сближался, я же не умею улыбаться. А мне не до улыбок было, я кончал институт от завода и ждал, какую должность мне предоставят. Чертить я не умею, сидеть под присмотром начальства тоже. Надо было выбиваться хоть в маленькие начальники. А тут ты, властитель дум завода и окрестностей. Только наш завод и мог похвастать собственным писателем. И всякие твои подвиги… Геракл карликовый!.. этого защитил, того сверг… скандал с клубом… скандал со стихами на День Победы… сионист Пердюк или как его, которого ты с пеной у рта защищал, а он потом свалил в Израиль… И при всем том ничего о тебе не известно. Так зарылся, что никто на тебя не стучал. Но это же непорядок! Меня взяли в оборот. Как это, люди одной нации, работаете на одном заводе, встречаетесь по работе, выпиваете вместе… Как — не выпиваете? Да вы что?

— Я с Косорылом пил и разглагольствовал, не стесняясь. Он и стучал. Весь завод знал, что он стукач с довоенным стажем.

— Заткни писку! Ничего он не стучал, уже выстучался весь, дурак старый. По крайней мере, на тебя он не стучал. А ты в то время сблизился с Утопистом. Возникло опасение, что начинается самое для них страшное (сближение между евреями и украинцами. И некому о тебе слова сказать! Меня придавили. Я уж по-всякому, твои книги прочел, даже статьи газетные, сделали мне подборку, намучился с твоей галиматней, и все без толку. Еще не бывало такого, чтобы я к кому-то в друзья набивался, ты это знаешь. Даже азарт стал разбирать, полез к тебе с вопросами в открытую: почему все так плохо? А ты как будто того и ждал и стал такое объяснять!.. Я уж и не рад был, глаза полезли на лоб, ответы на вопросы ну прямо по анкете. Верит в светлое будущее? Нет. В героическое прошлое? С оговорками. В компенентность властей? Нет! Ну, в их благие намерения? Нет! Ну хоть в основы основ??? Нет!!!

— Верно, уже не верил.

— Заткни писку! Ты мне такое стал, о чем даже там не болтали. И не наедине, а при других, ты им доверял. Но я-то о них ничего не знал, может, они были как я, и еще секретнее. Может, мне тебя подсунули для испытания? Ты помнишь, как посадили Утописта? Да, ну и что ты, умник, стал делать? Вместо того, чтобы отчалить, хоть заткнуться и молчать, стал расписывать всем, какой он честный и какие между вами завязывались дружеские отношения. И чего добился? Не знаешь? Ну!.. Стали говорить, что ты к украинцам навязываешься в друзья по заданию.

— Что-о?

— А ты что думал? Что тебе дадут стать центром национального примирения? Но дальше получилось, что чем больше ты болтал, тем меньше я сообщал. Стал привязываться к тебе, болвану, за дурость. Пошли неприятности. Чем объяснить, что информация становится скуднее? Должна становиться обильнее. Я уже официально, для всех, стал твоим лучшим другом. Да, знаю, я гнусный, я мерзкий и все такое, а я, между прочим, извилины себе вывихнул, пока убедил их, что ты не источник идей.

— Ого, как ценили! Даже и такая мысль была?

— Заткни писку! И только это утихло и можно было с тобой общаться и ходить на кофе, как ты сблизился с Мудистом. Зачем?

— Наши жены приятельствовали…

— Ну и что? Он тебе сюсюкал… Вот он тебе нагадил, как никто. Таким стал влиятельным, какое-то время даже думали, не его ли назначить Лучшим Другом. Он тебе исповедовался, рассказывал об интимных делах…

— А ты?

— Я же тебе девочку не предлагал, студенточку, а ты ей за это напишешь курсовую работу… Или нет?

— Д-да, что-то такое он мне…

— Да я лучше тебя знаю, что он тебе! Читал своими глазами. Стал главным специалистом по тебе, предсказывал, как отреагируешь на то, на это, переделаешь ли рукопись по очередной рецензии или нет, как поступишь, если прижмут твоих друзей-диссидентов, задавят очередного подписанта-демонстранта…

— Кто стал? — туповато спросил я. — Мудист?

— Я стал, я, а не Мудист. K счастью для тебя. Местные власти тебе даже симпатизировали, но ты же откалывал такие коленца!.. Тебя побаивались даже те, кто симпатизировал. Ты был непредсказуем. Я, Лучший Друг, ошибался в прогнозах на каждом шагу. И не нарочно. О приятелях-украинцах ты мне ничего не рассказал…

— И родилась идея выпихнуть меня в эмиграцию…

— За это благодари Мудиста. Я бы тебя не отпустил, с кем на кофе ходить…

— Понял… Я был неуправляем… Это я-то?! Столько переделывал, переписывал!..

— Да не в этом дело. Ничего компрометирующего! Девочку тебе Мудист предложил? Ну! Девочка есть девочка, даже вожди пролетариата…

— Хрен с ними, с вождями! Что дальше?