Традиционный жизненный цикл русских Водлозерья: обряды, обычаи и конфликты

На мифо-ритуальном уровне незримый конфликт между сообществом людей и смертью представлялся вечным и неизбежным, и каждый человек в этом противостоянии обрекался на поражение. Несмотря на наличие в традиционной культуре ритуалов порчи, призванной отправить человека «на тот свет», абсолютное большинство ритуалов жизненного цикла человека были направлены на охрану жизни, на реализацию насущных потребностей. На этапе перехода человека от жизни к смерти направленность ритуалов изменяла свою векторность ради облегчения этого перехода.

3. Обряды и обычаи, связанные с кончиной человека и сборами усопшего в последний путь

С момента смерти и до 40-го дня умершего в Водлозерье называли «усопшим». Крестьяне считали, что усопший либо его душа, находящаяся поблизости от тела, все видит, понимает и даже обладает способностью воздействовать на живых. «Двойственное состояние» умершего, по «теории перехода» А. ван Геннепа, говорило о пребывании его в «пороговой» (лиминальной) фазе, предшествующей окончательному уходу из мира живых людей. Вступление в «пороговую» стадию определялось фактом смерти. Для утопленников факт смерти устанавливать не требовалось, но для исполнения погребально-поминальных обрядов надо было найти мертвое тело.

Люди, видевшие, как кто-то тонет, по возможности, пытались достать человека, сделать ему искусственное дыхание. Иногда это получалось, но часто – нет. Если человек тонул в реке, тело сносило вниз по течению. Под водой тело обычно задерживалось в глубоких ямах и водоворотах. На этом строился магический способ поиска утопленника в реке. Для его исполнения в горшок или чугун насыпали тлеющих углей, сверху рассыпали церковный ладан и пускали сосуд плыть по течению с того места, где человек ушел под воду. Иногда в горшке отправляли плыть распятие и зажженную церковную свечу. Надеялись, что над обычными водоворотами горшок проплывет, а над мертвым телом остановится, начнет плавать кругами (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 5–6, 15). Там, где это происходило, дно обшаривали баграми. Даже если ритуальный способ поиска утопленника не помогал, летом тело через три-четыре дня всплывало. На Водлозере с его бурными волнами и подводными течениями данный способ не применялся. Горшок часто заливала волна, он быстро терялся из вида, да и рациональная сторона магического приема в озере не срабатывала.

В озере, если известно было, где примерно человек утонул, старались как можно быстрей обловить дно неводом (в наши дни – крылом от невода ставника – То же, л. 81). Если мероприятие успеха не имело, надеялись, что через три-четыре дня к месту, где находится тело, слетятся чайки, их заметят рыбаки и сообщат родственникам или выловят утопленника из воды. Тело человека, погибшего в результате преступления, часто не всплывало, поскольку убийцы привязывали к нему груз. Такое случилось в деревне Теребовская (западная часть Пудожья) с сыном известной знахарки, уроженки Водлозерья В. А. Куроптевой. 12 дней поиска не дали результатов. Тогда знахарка положила под подушку апокриф «Сон пресвятой Богородицы» и попросила Матерь Божью явить ей вещий сон. Во сне она увидела подробности гибели сына. На следующее утро тело было поднято (Там же, л. 6–7).

Обращение с просьбами к Пресвятой Богородице или Варваре Великомученице было и остается одной из надежд водлозерских женщин в поисках тел сыновей и мужей при гибели их в Водлозере. Слова звучат примерно так: «Варвара Великомученица (вариант – Пресвятая Богородица), помоги! Взяла, вода матушка, живым, так ты верни мне его, хотя бы мертвым» (ФА ИЯЛИ, № 10). Прося о помощи, водлозеры обещают в качестве завета посещение часовни и подарок деньгами или домашней иконой в посвященную Богородице (в деревне Маткалахта) или Варваре (в деревне Вама) часовню. Если молитвенная просьба «исполняется», а часовни в деревне уже нет, икону вешают на ближайшее дерево от места, где часовня находилась.

Помнят на Водлозере и более архаичный ритуал. Мать, потерявшая сына в озере, кланяясь волнам и бросая в воду нечетное число монет, произносит: «Водяная царица! Ты в воде мать. И я мать. Верни, выбрось на берег тело мертвое раба Божьего имярека» (НАКНЦ, ф. 1, оп. 6, д. 628, л. 46).

Столь же архаичным является прием прямого обращения родительницы или жены к духу утонувшего с просьбой явиться в полночь во сне и указать, где следует искать его останки (Там же, д. 404, л. 210). Не исполняют ритуалов поиска, если человек тонет в районе деревни Коскосалма. Там тела утопленников выбрасывает на берег всегда у одного и того же камня, «словно он заговоренный» (Там же, д. 628, л. 158). Но, скорее всего, происходит это в силу специфики местных подводных течений.