Траектория полета

Как только я подъехала к дому, Мейси и Лайл выбежали нам навстречу. На секунду мне показалось, что Мейси меня обнимет или что я ее обниму. Уверена, она подумала то же самое – это было заметно по нашим напряженным позам. Ты позвонила мне первой, хотела я сказать. Но не сказала. Обстоятельства не те, да и мне хотелось думать, что мы обе теперь слишком взрослые, чтобы предъявлять друг другу счета.

А вот Лайл меня обнял и поцеловал в щеку, потом пожал руку Джеймсу.

– Есть новости? – спросил Джеймс.

Мейси покачала головой, я заметила ее красные опухшие глаза и резко очерченные скулы.

– Нет. Несколько полицейских отрядов ищут повсюду, но пока – ничего. Никто их не видел. – На последнем слове голос сестры задрожал, и она всхлипнула.

– Вертолеты береговой охраны обыскивают залив. На тот случай, если они взяли лодку и не могут вернуться, – тихо проговорил Лайл.

Мы поднялись по ступенькам крыльца и сели на веранде.

– Как это воспринял дедушка?

Мейси сдвинула брови.

– Я не знаю… он ничего не говорит. И не уходит с пасеки.

– Он говорил что-нибудь с тех пор, как я уехала? – спросила я Лайла.

– Нет. Ничего… хотя он уже лучше говорит и пишет и может общаться, если захочет. У меня такое впечатление, что в нем происходит какая-то внутренняя борьба, но он не желает просить помощи.

Телефон Мейси зазвонил. Она сразу же ответила и быстро отключилась, сказав собеседнику всего пару слов.

– Это учительница Бекки, Сьюзан Клементсон. Она собрала учителей, и они поехали по домам расспрашивать, не видел ли кто Бекки или Берди. Пока ничего. Мы думаем, они ушли из дома вскоре после полуночи, поэтому их никто и не видел.

Голос Мейси опять задрожал, и я невольно подалась к ней, желая обнять. Лайл опередил меня. Он крепко обхватил сестру за плечи и прижал ее голову к своей груди. Я испытала скорее печаль, нежели облегчение.

Мы вошли в дом. Комнаты показались мне пустыми и безжизненными, углы как будто стали темнее, воздух словно потяжелел.

– Можем мы пойти в комнату Бекки? – спросила я, не зная точно, что собираюсь там искать, просто нужно было что-то делать, чтобы не сойти с ума.

Дойдя до центра комнаты, я обвела взглядом розовый столик и стулья, покрывало с оборочками на кровати, плюшевую пчелу, подвешенную в углу на решетке воздуховода. Бекки как-то сказала мне, что хочет разводить пчел, и Флоренс обещала ей помочь – вместе с дедушкой, как только ему станет лучше. Оглядывая весь этот розовый интерьер и плюшевые игрушки, я подумала, что и сама оставила бы комнату такой же. И так же, как Мейси, изо всех сил желала, чтобы Бекки оставалась маленькой так долго, насколько возможно. Мы с Мейси обе понимали: детство – слишком короткий период, и всю оставшуюся жизнь Бекки придется взрослеть.

– Она говорила тебе что-нибудь? Могла быть у нее причина уйти? – спросила я.

– Она действительно кое-что сказала, только я не думала, что из-за этого она может сбежать, – ответила Мейси, заглядывая Лайлу в глаза, словно прося у него поддержки. – Прошлым вечером, когда Бекки собирала вещи в лагерь, она заявила, что не хочет ехать. Что ей нужно присматривать за Берди. Я ответила, что для этого есть я, что позабочусь о Берди. И Бекки как будто согласилась и вроде бы даже обрадовалась поездке в лагерь.

Я вышла в коридор, оттуда – в комнату Берди. Ее кровать оказалась не разобрана, все ящики комода и шкафа закрыты, ночная рубашка лежала сложенной в изножье кровати.

– Она надела платье, – сообщил Лайл. – В платье ее труднее заметить ночью.

Словно она знала. Словно планировала. Подумал ли об этом кто-нибудь, кроме меня? Я подошла к гардеробной и открыла дверь, прошла в дальний угол. Чемодан все еще стоял там, где его оставила Мейси после того, как обнаружила крышку от чайника. Я отнесла его в спальню, положила на кровать и раскрыла.

– Я просматривал внутренние карманы, – сказал Лайл. – Там была только крышка.

– Я знаю. Но предпочитаю убедиться сама.

– Ты так похожа на Кэролайн, – заметил Джеймс. У меня создалось впечатление, что он сделал мне комплимент.

Мейси вышла и вернулась с фарфоровой крышкой.

– Я положила ее в свой комод, на случай если Берди снова будет ее искать.

Сестра протянула ее и положила в мою ладонь.

– Теперь я вполне уверена, что это был единый сервиз, сделанный на заказ для семейства Мутон, пчеловодов имения Болью, – сказала я. – Благодарственный подарок. В ознаменование столетия их работы в имении.

– И все же каким образом он оказался в доме бабушки Джеймса, а два предмета из него – здесь? – удивилась Мейси.

– Строго говоря, полтора предмета, – поправил Лайл. – Мы нашли только крышку от чайника, но не сам чайник.

– Может быть, именно чайник она искала на чердаке? – обратилась я к Мейси. – Ты говоришь, когда ты ее нашла, она держала крышку в руке?

Мейси пожала плечами. Я видела, что она очень старается не расклеиться окончательно.

– Кто знает, что в голове у Берди? Разве мы ее когда-нибудь понимали?