Treasury's War: The Unleashing of a New Era of Financial Warfare

Прежде всего, мне нужно было сохранить Дэнни Глейзера, эксперта по борьбе с отмыванием денег и юриста, который возглавлял делегацию США в Группе разработки финансовых мер борьбы с отмыванием денег. Без Дэнни офис не мог функционировать, и, несмотря на свои первоначальные сомнения, он разделял мое видение того, каким может быть офис. Мне также нужен был Чип Понси, мой лучший друг с колледжа, который только что ушел с предыдущего места работы по моей просьбе и уже продемонстрировал, что обладает интеллектом, достаточно глубоким, чтобы разобраться в запутанных вопросах, харизмой, чтобы найти общий язык с любым человеком, и энергией, казалось бы, пяти человек. Чип, ставший главой делегации США в ФАТФ, быстро стал моим доверенным лицом и сейчас признан одним из величайших в мире экспертов по борьбе с отмыванием денег. Мне также нужно было удержать Джеффа Росса, опытного прокурора по борьбе с отмыванием денег с юга США, который имел большой опыт работы с финансовыми преступниками и чьи межведомственные и правоохранительные полномочия укрепляли позиции Казначейства за любым столом.

Когда осталось три вакансии, нам предстояло принять несколько очень трудных решений. Мы с заместителем главы администрации Джеффом Купфером, который впоследствии стал заместителем министра энергетики, начали проводить собеседования с теми, кто хотел остаться. Мы провели собеседование и оставили Нэн Доннеллс, которая была экспертом по отмыванию денег в Карибском бассейне и была стержнем нашего международного взаимодействия с ФАТФ и всеми ее региональными органами. Мы также оставили Энн Уоллворк, выпускницу Уэллсли и юриста из Йельского университета, которая могла быть неистовой и рассеянной, но была способна глубоко погрузиться в решение множества вопросов.

В финале интервью вошел Пол Дергарабедиан, давний эксперт Казначейства и известная фигура в азиатском мире борьбы с отмыванием денег, только что вернувшийся из Филиппин, где он руководил оценкой системы борьбы с отмыванием денег. ДерГарабедиан, который часто приезжал на мотоцикле в Гамильтон-Плейс, был известен как прямолинейный и жесткий человек. В этот раз он был на редкость уверенным в себе и действовал точно в цель. ДерГарабедиан пришел на интервью в джинсах и помятой рубашке, только что приземлившись после двадцати одного часа перелета из Азии. Он откинулся на спинку кресла и положил на журнальный столик первую страницу филиппинской газеты. Она была опубликована в тот день. На первой странице, на верхнем сгибе, ДерГарабедиан был изображен среди толпы представителей СМИ в Маниле - как будто он был знаменитостью. В статье сообщалось о его вердикте относительно системы борьбы с отмыванием денег в стране. Далее он объяснил нам, почему его следует оставить в штате, особенно учитывая растущее значение Азии для финансовой системы. Это было показательно для ситуации, в которой мы оказались. О нашей работе писали на первых полосах газет по всему миру, но мы изо всех сил пытались доказать свою значимость собственному правительству. ДерГарабедиан остался.

В ходе этого процесса мы потеряли нескольких очень важных экспертов в пользу Министерства здравоохранения. Большинство из них были людьми, которых я считал друзьями. К сожалению, у меня не было выбора. Позже мы добавили в команду трех важных членов: Линда Джонсон, Трейси Сандерс и Чарли Отт. Джонсон была казначейским учреждением, знавшим всех в здании и как получить то, что нам нужно. Она носила свои седые с перцем волосы, плотно прилегающие к голове, и могла мгновенно обратить человека улыбкой или остудить его жестким взглядом. Никто лучше нее не умел отделять пустую болтовню от важного. Джонсон служила административным помощником в офисе, пока я работал в Казначействе, и была незаменимым ангелом-хранителем как во время моей работы в Казначействе, так и позже, когда я работал в Белом доме. Сандерс, рыжеволосая, беспринципная юрист, оказалась прагматичной и твердой рукой. Она знала, как ведутся бюджетные игры, и помогла бы управлять офисом в предстоящие трудные времена. Отт был измученным ветераном, который держал руку на пульсе европейских кругов по борьбе с отмыванием денег. Он позволит нам сохранить свое присутствие и лицо в центральноевропейских и центральноазиатских группах по борьбе с отмыванием денег.

Нам пришлось вести внутреннюю борьбу, чтобы объяснить свою значимость. Речь шла не только о сотрудниках (известных в бюджетной терминологии как "ЭПЗ", или эквиваленты полной занятости), но и об офисных помещениях. Мне пришлось бы бороться за то, чтобы наш офис остался в главном здании Казначейства и не был навсегда заточен в его подвале. На совещании за совещанием мы выступали за то, чтобы после ремонта офис поднялся на свой традиционный четвертый этаж, прямо над кабинетом секретаря.