Treasury's War: The Unleashing of a New Era of Financial Warfare

Мы должны были быстро продемонстрировать, почему Казначейство обладает уникальными возможностями для воздействия на незаконные потоки средств и изоляции финансовых игроков-изгоев от международной финансовой системы. Моей главной целью было возродить Казначейство - не в качестве главного правоохранительного органа, а в качестве ключевого игрока в сфере национальной безопасности. Я хотел добиться того, чтобы инструменты и полномочия Казначейства считались важнейшими в любой стратегии, направленной на обеспечение национальной безопасности. Чтобы добиться этого, мы должны были использовать все наши инструменты, контакты и убеждения. Это было необходимо для страны, важно для международной безопасности и критически важно для Министерства финансов. Проблема заключалась в том, что этого не понимал никто, кроме небольшой группы людей, оставленных для восстановления Казначейства.

 

Глава 6.

Если наш новый офис собирался выжить, я знал, что мы должны расширить границы. Нам нужно было усилить то, что Министерство финансов уже делало для изоляции мошеннического финансового поведения. Мы должны были продемонстрировать, почему Казначейство незаменимо для национальной безопасности США. Время шло, и мы должны были доказать свою значимость.

В начале 2003 года, после того как улеглась пыль от создания Министерства национальной безопасности, я собрал нашу небольшую команду в конференц-зале рядом с моим офисом на втором этаже здания Казначейства, чтобы обсудить новый проект - тот, который должен был определить новую форму финансового давления и в конечном итоге изменить роль Казначейства в национальной безопасности США.

Нашей целью будут плохие банки. В мире всегда найдутся банки, занимающиеся мошеннической и преступной деятельностью - некоторые из них уклоняются от местных законов и обманывают клиентов и вкладчиков. Более интересными для наших целей были банки, обслуживающие режимы-изгои и террористические сети. Они не только предоставляют преступникам доступ к банковским услугам, но и позволяют скрывать незаконную финансовую деятельность от глаз регулирующих органов, правоохранительных органов и спецслужб. BCCI, как универсальный банк для преступников и предполагаемых террористов всех мастей, был одним из таких банков, с которыми мы сталкивались в прошлом.

Мы знали, что по всему миру существуют банки, которые служат узлами незаконного финансирования. В этих банках грязные деньги подозрительных субъектов получают доступ к международной финансовой системе. Для того чтобы любое преступное или террористическое предприятие имело глобальный и устойчивый охват, оно должно обладать финансовой инфраструктурой для сбора, сокрытия и перемещения денег для своих оперативников и операций. Банки являются наиболее удобными и важными узлами финансовой системы и играют решающую роль в деятельности преступных сетей. Если существует транснациональная сеть, вызывающая озабоченность, то, скорее всего, существует и банк или семейство банков, выступающих в качестве посредников в этой деятельности. Эти "плохие" банки попадут под наш прицел, и весь остальной банковский мир обязательно обратит на них внимание.

Если что и подпадало под классическую компетенцию Казначейства, так это деятельность таких банков, как BCCI. Если бы мы смогли найти и уничтожить "плохие банки", мы не только подорвали бы способность преступников и международных мошенников получать доступ к международной финансовой системе, но и дали бы четкий сигнал другим представителям банковского мира, что они не будут защищены от нашего взгляда, особенно если они ведут дела с теми же или подобными гнусными субъектами. Я решил назвать нашу кампанию "Инициативой плохих банков".

И наше внимание к банкам принесло свои плоды, во многом благодаря недавним изменениям в финансовой культуре. До 11 сентября, несмотря на то что банки подчинялись законам, правилам и санкциям, они были в основном пассивными игроками. Они вряд ли стали бы пристально изучать своих клиентов и их возможную преступность, если только не делали это для выполнения правительственных поручений или расследований. Если их ловили на ведении бизнеса с преступниками или санкционными режимами, они подвергались дорогостоящим штрафам, но даже в этом случае это иногда рассматривалось как издержки ведения бизнеса.

После 11 сентября это отношение изменилось. Банки больше не хотели быть пойманными на содействии финансированию терроризма. Они боялись допустить даже малейший намек на незаконную финансовую деятельность в своих системах. Всего через неделю после 11 сентября, когда в воздухе еще витал едкий запах горящей стали, руководители и менеджеры банков встретились с представителями Казначейства, ФБР и Министерства юстиции в небоскребе в центре Нью-Йорка, чтобы пообещать свою поддержку и предложить любую помощь, необходимую для реагирования на трагедию 11 сентября. Этот дух сотрудничества сохранялся в течение нескольких месяцев, проявляясь в самых разных формах.