Treasury's War: The Unleashing of a New Era of Financial Warfare

Эта новая экосистема также опиралась на глобализованную финансовую инфраструктуру. Эта система связывала всех международных игроков - как государственных, так и негосударственных - с ведущим узлом в США - Нью-Йорком. Нью-Йорк является важнейшим финансовым центром в мире, а доллар служит мировой резервной валютой и доминирующей валютой в международной торговле, в том числе нефтью. Финансовая и коммерческая среда XXI века имеет свою собственную экосистему, которая может быть использована исключительно в интересах Америки. В этой системе банки были главными движущими силами.

Как ни просто это было, но это стратегическое откровение стало революционным. Мы поняли, что этот сдвиг уже произошел и что мы можем строить стратегии на его основе. Мы могли бы побудить банки принять решение о разрыве банковских отношений, изолировав мошенников от международной финансовой системы, и положиться на принятие решений самими банками, чтобы сделать тяжелую работу. Ключ к управлению экосистемой заключался в том, чтобы незаконное и подозрительное финансовое поведение продолжало восприниматься как пагубное для эффективной работы международной финансовой системы. Нелегальные и криминальные игроки должны быть заклеймены по их собственной незаконной деятельности и изолированы от тех, кто хочет считаться законным финансовым игроком. Благодаря тому, что Соединенные Штаты определили эти параметры, у нас появилась возможность как никогда ранее блокировать участников-изгоев в системе. Теперь это будет нашей основной парадигмой и подходом. И Конгресс уже предоставил нам идеальный инструмент в разделе 311 Закона США о ПАТРИОТ.

Когда 26 октября 2001 года президент Буш подписал Патриотический акт, положения раздела III не стали предметом пристального внимания прессы. Почти никем не замеченные, они, среди прочего, дали министру финансов возможность определять иностранные юрисдикции, учреждения, типы счетов и классы операций как "первичные проблемы отмывания денег". Казначейство получило право вводить меры противодействия этим основным объектам отмывания денег и заставлять американские финансовые учреждения предпринимать определенные шаги для защиты от возможности облегчения финансовой деятельности обозначенных организаций. Эти меры варьировались от дополнительного ведения учета до полного закрытия счетов. Министр финансов также имел право налагать условия на счета иностранных банков в США.

Казначейство не испытывало недостатка в мощных инструментах, многие из которых мы уже использовали в полной мере. Ядерным оружием в арсенале Казначейства было право замораживать активы физических и юридических лиц. Казначейство также имело возможность уведомлять банки и другие учреждения с помощью публичных консультаций и отчетов, ставя банковское сообщество в известность о конкретных рисках или тенденциях, вызывающих беспокойство. Но раздел 311 давал министру финансов возможность занять промежуточное положение. Учреждения могли быть определены как рискованные с точки зрения борьбы с отмыванием денег - по сути, как представляющие угрозу целостности финансовой системы. Это определение было широко открытым, и доказывать уголовную ответственность не требовалось. Широкие параметры и относительная двусмысленность раздела 311 обеспечили ему огромные возможности в новом банковском мире, заботящемся о своей репутации.

Теперь Казначейство было вооружено всем необходимым для ведения войны. У нас был доступ к данным SWIFT для сбора финансовой информации; мы определили уникальные контуры новой финансовой системы, которая станет полем нашего сражения; и теперь у нас было наше невидимое финансовое оружие. С помощью раздела 311 мы сможем выявлять "плохие" банки и помечать их как "первоочередные объекты для отмывания денег". Затем мы применим контрмеры, чтобы дать понять банковскому сообществу, как следует обращаться с этими учреждениями. Во всех случаях министр финансов призывал к закрытию всех корреспондентских счетов, тем самым перекрывая доступ к финансовой системе США. По возможности мы будем координировать такие действия с международными партнерами.

Хотя мы могли бы напрямую влиять на деятельность банков только в Соединенных Штатах, предполагаемый эффект был бы глобальным. Даже если бы большинство плохих банков имели мало или совсем незначительные дела в Соединенных Штатах, раздел 311 сразу же сделал бы их радиоактивными для банков, заботящихся о своей репутации по всему миру.