Третий ингредиент

"Then we'll have to cut the onion out instead of slicing it in," said Hetty.	- Значит, лук придется отставить, - сказала Хетти.
"I'd ask the janitress for one, but I don't want 'em hep just yet to the fact that I'm pounding the asphalt for another job.	- Я бы заняла луковицу у сторожихи, да не хочется мне, чтобы они сразу догадались, что я без работы.
But I wish we did have an onion."	А хорошо бы нам иметь луковку!
In the shop-girl's room the two began to prepare their supper.	В комнате продавщицы они занялись приготовлением ужина.
Cecilia's part was to sit on the couch helplessly and beg to be allowed to do something, in the voice of a cooing ring-dove.	Роль Сесилии сводилась к тому, что она беспомощно сидела на кушетке и воркующим голоском просила, чтобы ей разрешили хоть чем-нибудь помочь.
Hetty prepared the rib beef, putting it in cold salted water in the stew-pan and setting it on the one-burner gas-stove.	Хетти залила мясо холодной соленой водой и поставила на единственную горелку газовой плитки.
"I wish we had an onion," said Hetty, as she scraped the two potatoes.	- Хорошо бы иметь луковку! - сказала она и принялась скоблить картофель.
On the wall opposite the couch was pinned a flaming, gorgeous advertising picture of one of the new ferry-boats of the P. U. F. F. Railroad that had been built to cut down the time between Los Angeles and New York City one-eighth of a minute.	На стене, напротив кушетки, был приколот яркий, кричащий плакат, рекламирующий новый паром железнодорожной линии, построенный с целью сократить путь между Лос- Анжелосом и Нью-Йорком на одну восьмую минуты.
Hetty, turning her head during her continuous monologue, saw tears running from her guest's eyes as she gazed on the idealized presentment of the speeding, foam-girdled transport.	Оглянувшись посреди своего монолога, Хетти увидела, что по щекам ее гостьи струятся слезы, а глаза устремлены на идеализированное изображение несущегося по пенистым волнам парохода.
"Why, say, Cecilia, kid," said Hetty, poising her knife, "is it as bad art as that?	- В чем дело, Сесилия, милая? - сказала Хетти, прерывая работу. - Очень уж скверная картинка?
I ain't a critic; but I thought it kind of brightened up the room.	Я плохой критик, но мне казалось, что она немножко оживляет комнату.
Of course, a manicure-painter could tell it was a bum picture in a minute.	Конечно, художница-маникюристка сразу может сказать, что это гадость.
I'll take it down if you say so.	Если хотите, я ее сниму...
I wish to the holy Saint Potluck we had an onion."	Ах, боже мой, если б у нас был лук!
But the miniature miniature-painter had tumbled down, sobbing, with her nose indenting the hard-woven drapery of the couch.	Но миниатюрная миниатюристка отвернулась и зарыдала, уткнувшись носиком в грубую обивку.
Something was here deeper than the artistic temperament offended at crude lithography.	Здесь таилось что-то более глубокое, чем чувство художника, оскорбленного видом скверной литографии.
Hetty knew.	Хетти поняла.
She had accepted her r?le long ago.	Она уже давно примирилась со своей ролью.